В Ленинграде раз я был,
Там в Кунсткамеру ходил
Посмотреть на чудеса разнообразные.
Много было там народов,
Все пришли смотреть уродов.
Говорят, что очень безобразные.
Только, значит, входишь в вход –
Прямо сразу же урод:
Дьявол из породы злых чертей.
У него башка, как чан,
Как у злобных янычар,
И написано, что жрёт людей.
Я по залам пробежал,
Формалином подышал,
Посмотрел младенцев заспиртованных.
Да ну, младенцы – это муть.
Мне бы спирту отхлебнуть,
Но они все в стеклах замурованы.
Чувствую – домой пора,
Закружилась голова.
У меня, как у уродов, морда пятнами.
Ну, я к выходу бегу,
Надышался, не могу,
И вдруг вижу что-то непонятное.
Вижу экспонат такой –
Негр, прямо как живой,
Размещён на кресле у окна.
Нет, а сделан чётко как,
И не отличить никак:
Всё на месте – руки, ноги, голова.
Я кричу во весь народ:
«Вот умора, ну, урод».
Нет, ну меня от смеха просто скрючило.
«Как же он сюда попал?
Где ж царь Пётр раскопал
Это страшное такое чучело».
Этот негр тут встаёт,
Мне с размаху в ухо бьёт
И кричит, как будто его ранили:
«Я прошёл, мол, долгий путь
И присел здесь отдохнуть,
А меня при всём народе опоганили».
Собралась вокруг толпа,
Раззадорилась она.
Каждый стал швырять своё же мнение.
Кто кричит: «С такою рожей
Нечего пугать прохожих,
Это есть большое преступление».
Старичок приличный взвился:
«Ну, а раз такой родился.
Где ж, спросить позвольте, гуманизм?
Раз кривой ты иль горбатый,
Сам же в том невиноватый.
Так смеяться, братцы, есть расизм».
Ну, а негр завывает:
«Здесь меня всё оскорбляет.
Что вам моя личность – экспонат?
У нас в Замбии счастливой
Я считаюсь прекрасивый,
И, между прочим, в пятый раз женат».
Ну, пока стоял там шум,
Я тихонько улизнул.
Может я, конечно, взял лишка.
Но ему не объяснить.
Негр, что там говорить, –
Деревянная башка!
1983