Мы измучены горькою ложью,
И всё видит “немеркнущий глаз”.
“Смеешь выйти на площадь?”
Нет, не смею в сей час…
Соловьи засвистят над Москвою
В предрассветный и утренний час,
И толпа вновь сольётся с толпою,
Ожидая предсмертный указ…
Он хлестал всех прожаренным словом,
Но услышат ли слово спьяна?
Те же плачи, и те же оковы,
И матросская там тишина…