Никто не хочет больно делать,
Ни внукам, детям… Никому.
И потому, не часто говорили
Про ту ужасную войну.
А если сильно приставали,
Вопрос лепили на вопрос,
В ответ мы часто получали:
«Нет, не боялся, не пришлось.
Страшней всего бывало мне,
Убить кого-то на войне»
Помню? Помню, как спиртяги
Нам дали много на мороз,
Ещё я помню, что в атаке штыком
Проткнул я фрицу нос.
Ещё я помню: после взрыва –
Не слышат уши ничего,
Что трогал руки, ноги…
- целы
И это было хорошо.
Ещё я помню, как из раны
Червей всё время выгребал,
Жалел, что я не на рыбалке,
На них я рыбы бы поймал.
Река? Да нет, я не заметил,
Земля была белым бела,
А холод помню, и на свете,
Не сыщешь капельки тепла.
Как согревались? Спирта много
Осталось после штыковой,
Живым хватало, ради Бога,
Ты над душой моей не стой.
«Иди уроки лучше сделай,
Потом я всё тебе скажу»,
Но мне хотелось и хотелось
Поговорить про ту войну.
А он всецело устремился,
В неведомый до селе путь,
При нас ведь новый мир
Творился, а про войну?
- Когда –ни будь.
Так и ушёл, и всё, что знаю,
Всё от товарищей его,
Или из книг, когда читаю,
Там есть немного про него…
А мама? Мама пела много,
Землянку пела и про ночь,
Я подпевала неумело…
- Нет слуха, бедненькая дочь.
«Ну вся в отца, и петь не может…
Ну хорошо, хоть варит голова…
Ну что тебя война всё гложет?
Война, на то она и есть война»…
И лишь на праздник после третьей,
Узнаешь что-то невзначай,
А тут уже звучит «На рейде»
И про «платок», и про «прощай»
Война – она и есть, наверно, чувство,
Что словом невозможно передать,
Война - скорей всего, искусство
Ежеминутно умирать
А после смерти возрождаться,
Чтоб страх убийства побеждать…