Я собираю по крупицам
обрывки памяти своей.
За эти годы укрупниться
я смог в разы. Теперь с полей
не возвращаюсь на телеге -
ленивый маленький бандит,
а, соревнуясь с ней я в беге,
несу огромные бадьи
пшеницы, семечки и просо,
пока стегает лошадь мать.
Взять те б моменты, где я плёлся
в телеге без неё, и смять,
послав в помойную корзину.
Спустить бы в мусоропровод
и дурость, сделанную в зиму
в тысячелетья первый год,
когда, капризный и упрямый,
заставил печь в ночи блины.
«Я б никогда, ты слышишь, мама,
не поступил бы так. Сыны -
они взрослеют много позже
и лишь тогда осознают,
кому держать телеги вожжи,
кому, наметив курс на юг,
бежать за хиленькой кобылой,
и молодой табак жевать,
и, забывая все, что было,
крутить ночами жернова...»