На редкой фотографии начала 1920 годов, сделанной в общественном помещении, стоят и сидят семеро мужчин и две женщины. В первом ряду справа сидит Муся Сергеева (жена О.Я. Колычева), О.Я. Колычев в кепке и пальто стоит во втором ряду первый слева, рядом с ним (второй слева) — М.А. Светлов в кепке и в пальто с меховым воротником, четвертый слева — А.М. Ясный в шапке-ушанке.
Поэт, творчеству которого я, уважаемый Читатель, хочу посвятить сегодняшнюю миниатюру — Борис Ковынев (Ковань) стоит крайним справа в шапке-ушанке и в пальто с меховым воротником.
Борис Ковынев родился 10 февраля (23 февраля по новому стилю) 1903 года в деревне Марьевка Полтавской губернии. В 1914 году семья оказалась в Тифлисе, здесь Ковынев окончил реальное училище, а после Октябрьской революции, в 1920 году, стал организатором комсомольской ячейки, а затем — секретарём райкома комсомола в городе Боржоми. В 1921 году был делегатом IV Всероссийского съезда комсомола.
Каждый день голодный ультиматум,
Каждый день голодная гроза...
Эх, ну как не выругаться магом,
Не взъерошить дыбом волоса?
В 1923 году его первые стихи появились в газетах «Рабочая правда» (Тифлис) и «Рабочая Москва» (Москва). В 1924 году Борис Ковынев переехал в Москву и вступил в группу «Перевал». В 1926 году Ковынев окончил литературный факультет ВХУТЕМАСа, а его книги были рекомендованы к печати Максимом Горьким. Поэт был знаком с Сергеем Есениным и, по оценкам критиков, данный факт оказал влияние на ранний период его творчества:
Ушла, ушла такая звонкая
И унесла плакаты грез.
А мне осталась струйка тонкая
Твоих пахучих папирос.
Но я хочу сегодня лучшего.
Волнует кровь живая прыть.
Ах, разреши от сердца жгучего
В тени бульваров прикурить.
Первый авторский сборник стихов Ковынева вышел в 1925 году в издательстве «Новая Москва», второй — в 1926 году («Последний из могикан»).
Ковынев быстро стал популярным в тридцатые годы в первую очередь благодаря песенной поэзии. Одной из первых песен стал романс на музыку Бориса Прозоровского «Скрипач» из цикла «Гримасы Запада» (1927), а всенародно известные — авиамарш «Стальная эскадрилья» и песня «Двадцать второго июня, ровно в 4 часа» — зачастую исполнялись и печатались без указания авторства поэта, а последняя даже именовалась в советской печати народной. В основе многочисленных вариантов текста «Стальной эскадрильи» — марша, написанного в 1929 году (по другим данным — в начале 1930-х годов) лежит стихотворение Бориса Ковынева под названием «Авиамарш» (впервые опубликовано 1927 году в газетах «Гудок» (13 июля) и «Красная звезда» (24 июля)).
Там, где пехота не пройдёт
И бронепоезд не промчится,
Угрюмый танк не проползёт,
Там пролетит стальная птица.
Припев
Пропеллер, громче песню пой,
Неся распластанные крылья!
За вечный мир,
В последний бой
Лети, стальная эскадрилья!
Песня стала известной в основном благодаря советскому фильму «Максим Перепелица», в котором главный герой напевал этот марш в несколько изменённом варианте. Фрагменты песни звучат также в фильмах «Верность» и «Мой друг Иван Лапшин». Текст марша со временем неоднократно менялся и использовался в народном творчестве. После войны поэт долго не печатался, тяжело болел, его творчество всячески замалчивалось. В письме, адресованном 15.01.1949 Новикову Ивану Алексеевичу, Ковынев просит дружеского участия и поддержки в том числе такими стихотворными строками:
Homo homini lupus est
(Гомо гомини лупус эст)
Страшен этой латыни толк
Кто ловчей и волчей пусть другого съест
Человек человеку волк.
Волки есть, только это не люди — хлам
Большевистский закон гласит:
Люди делят последнее пополам
Чтобы был и товарищ сыт.
Ковынев уверяет Новикова, что все обвинения в его адрес — ложь (Все что Вам говорили обо мне «пьяница», «богема», «бездельник», «сумасшедший» — все это ложь. Старый способ выбить нужного человека из колеи путем клеветы):
Но за то, что стих мой многогранен
И таит грядущего черты
Был однажды я смертельно ранен
Разрывною пулей клеветы.
Лишь в 1959 году поэту удается выпустить последний сборник стихов — «Искусство полёта»:
Мне все равно Христос или Ваал
Где ты живешь в раю иль в преисподней
Но я хочу, чтоб он существовал
Твой зоркий глаз всевидящий Господний.