В углу у плинтуса я дверь нарисовал.
Ключ провернул, но не открылась дверца.
Круг одиночества я растянул в овал
Принять пытаясь братом иноверца.
Украдкой ввязла в грудь навязчивая мысль,
Проникнув ходасевической мышью:
Что если обрету в ином библейский смысл, —
Багряной нитью на хоругви вышью.
Учись стучать в набат, когда закрыта дверь,
Когда не отыскать ориентира,
Когда ты в списке человеческих потерь
И вечное вино внутри потира.