ВЕСНА 1945 года…
Враг удирал, бросал своё оружие и технику свою нам оставлял…
Валялись на земле стволы ненужные…
И матушка-кормилица Земля, как после оспы, сделалась рябой…
Везде всё было гильзами усеяно, похожими на жёлтенькие зёрнышки;
воронок понатыкано немеренно, зияющих, как выбитые форточки
в многоэтажке старой, нежилой…
Была весна, а пахота повсюду цветами зарастала и травой…
Простому, земледельческому люду в тот годик было не до посевной…
Мир не на шутку болен был войной…
ПОРА КОНЧАТЬ!..
На войне, как на войне… На броне, как на броне…
Всё привычно нам вполне!..
В чужедальней стороне удалая «пехтура», наконец-то, на Ура
занимает города!..
Извините, господа. Нам войну кончать пора!..
И придётся, фрицы, малость потесниться…
- СТОЙ! КТО ИДЁТ?..
По брустверу водичка струйкой льётся.
Снежок подтаял, потемнел и сник.
Капель стучит, как будто кто крадётся…
Чужой?.. А, может, кто-то из своих?..
В окопе часовой напрягся сразу и крикнул «Кто идёт?», и взвёл затвор.
«Стоять! Имей в виду! Я не промажу! Снесу башку, и кончен разговор!»
Застыл солдат. Тревожно сердце бьётся…
Тут с глаз его спадает пелена.
Он смотрит на подснежник и смеётся…
К окопу подбирается Весна…
В ТОТ СОЛНЕЧНЫЙ, ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ…
Свет солнечный, чистое золото той тёплой, победной весной
наш мир, на кусочки расколотый, решил окропить добротой…
Всё было пропитано светом: вода, воздух, камни, земля!..
Ожить собиралась планета, начать всё сначала, с нуля!..
Колонна пленённых фашистов ползла, словно ящер-дракон,
вдоль узкоколейки российской к разъезду, где ждал эшелон…
В тот день у «железки» работал наш сводный сапёрный отряд.
И мы все, промокнув от пота, стояли с лопатами в ряд…
И, вдруг, от колонны отбился немецкий мальчишка-солдат
и к нам со всех ног припустился… Конвойный поднял автомат…
Ко мне подбежал он, хромая… (я выбран был волей судеб),
ладонь протянул, повторяет одно слово русское: «хлеб»…
И стало мне жалко мальчонку… К тому же, лежачих не бьют…
Отдал я ему и тушёнку, и хлебную пайку свою…
Конвойный покрыл меня матом: «Ну, ты… хватанул через край!..»:
а немцу махнул автоматом: «Давай, мать твою, догоняй!..»
ОФИЦЕРСКАЯ БИОГРАФИЯ…
Дали два «кубаря» старшекласснику Жорке,
офицерский ремень, номерной медальон…
Выпил он втихаря, постоял на пригорке
и пошёл на вокзал, где нас ждал эшелон…
По пути голубей покормил он голодных
и остатки пайка старушонке отдал…
А неделю спустя он назначен был взводным
и в бою под Москвою убит наповал…
ПЕРЕДНИЙ КРАЙ…
Передний край… Передний край… Мы «передком» его прозвали…
Он – словно путь из ада в Рай, на небо из земных развалин…
Вот на окоп вползает танк, вминает «пэтээр»* мой в глину…
А от меня зависит фланг… «Что ж ты, дурак, подставил спину?..
Ты зря на мне поставил крест!.. Ведь у меня граната есть…»
* - ПТР (противотанковое ружьё)
ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ…
Он в побледневшем кулачке сжал рукоятку пистолета
и на «армейском» языке солдатам крикнул: «Так-разэтак!..
Ну что притихли, третий взвод?.. В штаны ещё не наложили?..
А ну-ка, встали, и вперёд!.. Ведь вы пока что – не в могиле!..
И не забыть примкнуть штыки!.. Запас патронов ограничен!..
Проверить шейные шнурки! У всех на месте номер личный?..
Давайте, мужики! Пора!.. Ракета красная над лесом!
За Родину! За мной! Ура!.. Прижмём хвосты фашистским бесам!..»
Тут он поднялся в полный рост, комвзвода, лейтенант, мальчишка…
Ворчат бойцы: «Молокосос! Гляди! Гляди! Бежит вприпрыжку!..
Гляди!.. Полчерепа снесло! Глянь! Как подкошенный, свалился!..
Убили парня!.. Западло! Что, мужики?.. Покажем фрицам?..»
И мужики все, как один, пошли в атаку штыковую
и раскатали фрицев в блин, решив задачу боевую…
ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ…
Солдат поднялся в «штыковую»…
Он заслонил своею грудью Россию – матушку родную от миномётов и орудий!..
Не выбирают времена.
Ему досталось лихолетье…
«Прощайте, мама, сын, жена!» - сказал он и шагнул в бессмертье…
РОССИЯ, РОССИЯ…
Мне приходилось, и не раз, картину видеть: обелиски…,
и возле них в вечерний час старушки кланяются низко
и что-то шепчут, теребя завязки беленьких платочков…
Россия! Я люблю тебя! Ты так чиста и непорочна!..
Как много выстрадала ты!.. Тяжёлая досталась доля…
Везде могильные кресты!.. И столько боли!.. Столько боли!..
Во всём есть Промысел Господень! Боль и страданья очищают!
И Дух Святой в твоём народе недаром вечно пребывает!..
В РАЗВЕДКЕ…
Солдат в разведке… Застыло время… Осточертело лежать и ждать.
Вокруг – сугробы… Мороз и темень… Он засыпает и видит… мать.
В платочке белом и телогрейке она, склонившись над ним, стоит,
стаканчик чаю даёт («Попей-ка!..») и плачет горько, почти навзрыд…
Стакан берёт он и пьёт с прихлюпом. Ах, как приятно, когда тепло!..
Замёрз солдатик. Не видно трупа. К утру метелью всё замело…
САПЁРСКИЕ БУДНИ…
Так получилось… Он оступился, Сергей Кондратьев, сержант, сапёр…
Шагнул чуть влево…, и в небо взвился испепеливший его костёр…
Не разбежишься на минном поле… Вот, его кореш, Иван Долгов,
ещё не съевший ни пуда соли, взметнулся в небо и… был таков…
Два взрыва рядом… Проход означен. Комбриг Нефёдов приказ отдал.
Помчались танки, и, вот, удача… Немецкий корпус не устоял.
«Теряем хлопцев, братва… Досадно!..» - Сказал комроты под фляжек звон…
Мы немца били в тот день нещадно… Он был разгромлен и окружён.
СПАСИТЕЛЬ МИРА
Шагает солдат косолапо… Вконец истоптал сапоги…
Шагает на запад… На запад! И, значит, отходят враги!
Ликует Европа-невольница! Спасение – не за горами!..
А он всё шагает и молится, как может, своими словами:
«О, Боже, достала немытость!.. Пошли хоть один ручеёк!..
И, пусть, старшина завтра выдаст всей роте по паре сапог!..»