В далеких пятидесятых

Я школьником со страху умирал,
Когда сосед за стенкой дочку драл.
Тогда ходил я, вроде, в третий класс,
Но всю картину помню как сейчас.

Михал Абрамыч, пропитый насквозь,
В субботу вымещал на дочке злость.
В конце недели, пьяный, в семь часов
Являлся и задергивал засов…

Отца боялась Люська как огня,
Ей всю неделю снился свист ремня,
И, одолеть не в силах страха власть,
Как лист она аж с пятницы тряслась...

...............

Я четко помню сталинский тот дом,
Парадную, квартиру на шестом,
Где было по тогдашним данным ЖЭК
Прописано семнадцать человек.

Три комнаты, сортир и коридор,
И кухня – ограниченный простор,
Но как-то умещались, видит Бог,
И все трудились, кто и сколько мог.

……………………….

...Несчастный дом.  Несчастная семья.
Михал Абрамыч ростом был, как я,
Хотя годами, надо полагать,
Был старше раза в три (а с виду - в пять).

- Ты скажешь, блять, я только водку пью?
Ты скажешь, я пьянчуга, мать твою?
Ты, сука, блять (по морде ей хлобысь),
Чего ты знаешь про отцову жись?!

Чего ты знаешь, сволочь, про меня?!
(Обвал за стенкой – визг -  удар ремня).
Ах, падла, ах, зараза, ну-ка стой…
(И мебель грохотала за стеной).

Орала Люська резаной свиньей:
- Ой, папочка, прости меня, родной!
Ой, папочка, я    АААААААААА! – (разбил губу) -
Ой, больше я не буду, я не бУ-У-У-У-У-У!!..

- Чего не будешь,  дрянь ты, сволота,
Чего не будешь, дохлая глиста?
Визжала Люська, прячась от него:
- Не буду всеЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁ!  Не буду ничегоООООООООО!!

Посуды звон и мебель кверху дном,
А стенка просто ходит ходуном:
- Теперь мне, блять, по жизни все равно,
Сейчас ты, сука, вылетишь в окно...

(И следом - звон разбитого стекла –
Окно, а может, скатерть со стола,
Тяжелый хруст – то ль рама, то ль кровать,
Крик дочки иль жены – не разобрать).

- Работаю я, ****ь, на государрррр!!!-
Ство! – (нанося при этом ей удар), -
Работаю я, сука, на страну! –
(сбивая с ног заступницу-жену).

- Вы, суки, только пьете кровь мою,
Зарежу, блять, обоих вас убью,
Блять… (пауза и смертная тоска) -
И дверь летит, сорвавшись с косяка.

...............

За что он бил девчонку?  А за все.
Что не погиб в плену, что был спасен.
За то, что отобрали партбилет.
За то, что присудили десять лет.

И, что душой болея за страну,
Когда на фронт просился – “ты в плену
Обратно, жид, погреться захотел” –
Такое вот начлаг ему  с****ел.

За что - за мрак колымских лагерей,
Что ростом мал, что болен, что еврей.
Что перенес в тайге энцефалит
И вот теперь – бесправный инвалид.

Что ходит он с судимостью, как вор,
И терпит незаслуженный позор.
Что он, ученый в прошлом, автор книг,
Теперь лишь работяга-истопник.

Что он никто и звать его никак.
Что вечно снится лагерный барак.
И что, в себя от жизни уходя,
Он верит по инерции в Вождя…

................

…Сосед ему: Уймись, тебя прошу –
Я Сталину про это напишу!
Затишье… и у горла щелкнул нож:
“Ты мне, паскуда, Сталина не трожь.”

................

…Ты лучше так: порыв свой погаси,
Налей ему стаканчик и спроси:
- Абрамыч!  Ну при чем тут дочь, семья?
А он ответит: - А при чем был я?..