Есть такая из примет –
Коль родился в мае ты,
Значит будешь с малых лет
Изнывать от маяты.
Но не маялся, не чах
И не ведал горя я
На родительских харчах
У отца Григория.
С детства был убережен
Я отеческим крылом
Не соваться на рожон,
Не ломиться напролом.
Мне неведом был хмельной
Холодок ребячих драк.
Был мне каменной стеной
Наш бревенчатый барак.
На еврейский свой “мазаль”
Здесь, судьбой вознагражден,
Я этюдами терзал
Новенький аккордеон.
И на кухне, где повис
Над застольем гвалт и крик,
Я показывал на бис
Свой пятерошный дневник.
Так вот сызмальства я рос
Грубым словом не примят,
Щекотал мне утром нос
Манной каши аромат.
И от печки до венца
Места не было родней,
И казалось, нет конца
Безмятежью этих дней.
Только есть в конце вокзал,
Где кончается Сезам,
Где отец мой мне сказал –
Все, сынуля, дальше сам.
Но когда гудок был дан,
То сглотнув комочек слез,
Неподъёмный чемодан
Он в купе моё понес.
Всё пропало за окном,
Как звезда упадшая,
Только вот икал потом
Долго манной кашей я.
Сколько раз ещё, не счесть,
Горло пёк изжоги ком,
Если вдруг случалось есть
Мясо с кровью прямиком.
Сколько в памяти не рой,
Слоем времени зажат,
Не узнать уже порой
Ни имён, ни лиц, ни дат.
Только не заволокло
Вереницей дней и лет
Сквозь вагонное стекло
Той звезды нетленный след…
04-05.99