Я не помню, как оказался на этом вокзале. Может был с похмелья или мучился одиночеством? Не важно. Помню только, что были у меня с собой 3 селедки. Атлантические, пряного посола. В зале ожидания скопилась куча народа. Одни стояли большими группами, другие скромно ютились по углам. И что я увидел! Все были с селедкой. Правда у одних селедки было много, даже очень много- до сотни. Они раскладывали рыбу прямо на лавках, но лавок не хватало и рыба валялась на полу. К ним подходили люди, чаще одни и те же, выхватывали селедку посвежее, заглядывали под жабры, нюхали и восклицали: «Хороша- селедка то!» или «Вроде ничего.., вот только что то чешуя тусклая..». Некоторые говорили прямо- «дерьмо» Их здесь не любили и даже побаивались. Особенно высокого г-на с глазами Мефестотеля, который придирчиво осматривал каждую, приглянувшуюся ему рыбу и делал едкие меткие замечания, сводимые к одному- «не форель!».
Все знали, что «не форель», но надеялись… Надежду питали белокурые девочки и мальчики с мойвой в коробочках, восклицавшие ежеминутно: «Какая прелесть ваша селедочка! Позвольте откусить на память перышко!» К ним серьезно не относились, но снисходительно любили.
Обладатели нескольких рыб особым вниманием не пользовались, к ним редко подходили и еще реже высказывали мнение об их рыбе. Иных это злило, иных обижало и зарождало в душе отвращение к рыбе вообще и к себе в частности.
Возле фонтана стоял угрюмого вида пьяный мужик и бросал в воду мертвых окуней. Окружающие дико хохотали и радовались: «Плывет, бл. Твоя селедка то!»
Мужика любили за правду и идущий изо рта запах свободы»
Случались и люди без-рыбы, все одинаковонадежные и таинственные. Эти люди пробегали по рыбным рядам и исчезали в направлении RаBочеСрестьянской площади.
Я встречал здесь истеричных дам с умными глазами, педерастических старцев и много других людей.
Изредка металлический голос объявлял «Самая лучшая селедка…» и зал замирал в ожидании. Ядовитый старушок шептал в ухо «..им заплатили…».
Пахло рыбой.
Я очнулся. Собрал свои 3 рыбины и пошел пить водку с друзьями.