В дыму редеющем ночном
Трамвай, облитый кумачом
Как стол президиума, едет
По скользким лезвиям к победе.
Над кем, над чем, не в этом суть.
Начальство знает дело туго,
Мы победим кого-нибудь,
А в крайнем случае друг друга.
Так пусть же тяжко и упруго
Наш молот бьёт в стальную грудь.
.И мы едва глаза продрав,
Вчера немного перебрав,
В разболтанном трамвае красном
Спешим, чтоб сделать мир прекрасным.
А если что-нибудь не так,
То ты начальник, я - дурак,
Ура! И горе несогласным.
Трамвай гремит, дуга трепещет,
Блестят промоины глазниц,
На стёклах проступают резче
Черты и резы жёстких лиц,
Вожатый в микрофон скрежещет...
Так едет способ производства,
Тяжёлый сплав мечты и скотства,
И мирового превосходства.
Дымится перегар густой
Над чёрной коллективной глоткой,
Над хриплой репликой пустой
И впереди стоящей тёткой,
В горсти зажавшей маникюр.
А под глазами без купюр
Кино с обратной перемоткой
С любовью, дракою и водкой
Из жизни дураков и дур.
А здесь кирпичные застенки,
Фронтон с изломанным крылом,
И пассажиры пялят зенки
На цифры с запахом уценки
И николаевским орлом,
Напрасно ждущим пересменки.
Ворота отъезжают с визгом,
Гриппозно хлюпает брезент,
Стрелок бежит навстречу брызгам
На груз оформить документ.
Глядит прожектор мёртвым оком
На уголь, грязь и кирпичи,
На клетчатые лужи окон
Из электрической мочи.
На механические трупы
И на фаллические трубы,
Торчком стоящие в ночи,
Зловонной доменной печи.
За стыками кирпичной кладки,
И за крысиным ходом стен
Мы слышим родовые схватки
Каких-то тёмных перемен.
Каких-то медленных, подспудных
Уму и сердцу неподсудных...
Мы ощущаем эти корчи
По тайной, в кровь проникшей порче.
Зловещей их величины
Ещё никто из нас не знает-
Трамвай гремит и темь пронзает,
Обьевшись красной белены.
И друг на друга нас бросает,
И мы уже обречены.
Их криминальные задатки,
Их беспощадные ухватки
Нам непонятны, и вообще,
Как тяжело собрались складки
На пояснице и лопатке
У этой женщины в плаще.