1. Скрипичный ключ
Большой петлёй обвивший нотный стан,
скрипичный ключ даёт тебе опору
на ноту соль. И делает бесспорным
начавшееся чтение с листа.
Поджавши хвостик нижнего крючка,
скрипичный ключ кивнёт тебе головкой,
и будет обаятельно-неловким
первичное движение смычка.
Я слушаю протяжный этот звук —
и суть его не понимаю сразу.
Но знаю, что не завершилась фраза,
она не может завершиться вдруг.
Чудесно оказаться сгоряча
в тугом узле скрипичного ключа.
2. Тема баса
В тугом узле скрипичного ключа
связались воедино наши судьбы,
скрипичный стон в любое время суток
готов с опасной страстью прозвучать.
Напевом восхитительных баллад
твоя струна скрипичная звучала.
Она как символ женского начала,
тонка и неустойчива была.
А в нижних нотах начинался бунт
аккорды постепенно разбивались,
и наконец, в избитой теме вальса
наметился басовый контрапункт.
Хотя и бас летит под небеса —
у первых скрипок выше голоса.
3. Вторые голоса
У первых скрипок выше голоса,
они самодовольны и крикливы.
Рулады мелодичных переливов
творят порой такие чудеса!
Вторые скрипки — где-то позади,
им не доступен выплеск высоченный.
Альтовый голос, звук виолончельный,
в оркестре часто трудно отследить.
У «первых» — свой непревзойдённый хор,
горланит в первой строчке партитуры,
а у «вторых» — особая натура:
без них не получается аккорд.
Чтоб музыки изведать красоту,
внимательней прислушайтесь к альту.
4. Свеченье плеч
Внимательней прислушайтесь к альту.
Он очень грустным тембром обладает
Скрипачка чрезвычайно молодая
мелодию хватает на лету.
И вот напев из рук её летит.
Смычок в своём полёте совершенном
воспроизводит внутренних движений
отчётливо наружные следы.
Перевернулся музыкальный пласт,
влюблённых успокоив и утешив, —
и тишина. Без звука, без одежды,
лишь только вид полузакрытых глаз,
и при свечах свеченье млечных плеч.
Та музыка, казалось, стоит свеч.
5. Высокая нота
Та музыка, казалось, стоит свеч.
Начав звучать с такой высокой ноты,
она в судьбе явилась поворотом,
отметив нашу первую из встреч.
Осталось эту ноту сохранить
и на её основе строить тему.
Но мы, играя тему бессистемно,
утратили естественную нить.
Не избежав повторов и длиннот,
мы приближались к тихому финалу,
не забывая, сколь феноменальной
явилась наша первая из нот:
хотя для исполнения трудна —
она в произведении одна.
6. Прощальное соло
Она в произведении одна —
певица, исполнительница звуков.
Одна как символ длительной разлуки,
разлуки, не исчерпанной до дна.
Беспомощными фразами обмен,
как в первом классе музыкальной школы —
и душераздирающее соло
не может скрасить аккомпанемент.
Он исключён. Он грязен, как жаргон,
недопустим для этого ухода.
Смолкает затихающая кода,
её перекрывает звук шагов.
Играть нельзя так сразу перестать.
Дуэтом. Неожиданно. С листа.
7. Трёхчастная соната
Дуэтом неожиданно с листа
исполнена трёхчастная соната.
Была её идея мне понятна,
а не понявшим — мной объяснена.
В начале пьесы нежно и легко
звучала тема нежного свиданья —
явление прелестного созданья
другому, не прелестному, тайком.
Вторая часть — немного поживей —
к любовному восторгу призывала
и нам восторги эти рисовала,
как в полуночной песне соловей.
А в третьей части исчезала страсть.
Она всегда такая — третья часть.
8. Звучащий треугольник
Она всегда такая — третья часть,
что целое способна делать полным,
вершиной замыкает треугольник,
своим «трехчастным» качеством кичась.
Владелица итоговых красот,
она одна величествует негой.
Иначе б только бешеным аллегро
кончался бы финальный эпизод.
А так финал спокоен, не пестрит.
Не серпантин, а скромная прямая.
Но каждый по-иному понимает
то, что зовём мы «частью номер три».
А я считаю: правильных фигур
не поразит стрелой своей Амур.
9. Вдохновенный зуд
Не поразит стрелой своей амур
меня, поэта, по причинам разным.
Он, паразит, не повстречал ни разу
таких «непробиваемых» натур.
Всегда на том сосредоточен я,
чтоб увлекаться песнями не очень.
И, может быть, я к песням стал устойчив,
поскольку сам их тоже сочинял.
Хотя их может сочинить любой,
не каждый стойкость к песне получает.
Лирическая тема размягчает
и грубо провоцирует любовь.
И выдавив суровую слезу,
рождает в людях вдохновенный зуд.
10. Музыкальный генофонд
Рождает в людях вдохновенный зуд
не только музыкальная атака,
но топливо родного бензобака
и потаённый внутренний грызун.
Такое не даётся напрокат,
свербитель генетически заложен,
и с ним бороться вовсе невозможно
поскольку это входит в ДНК.
Молекула готовит дубликат,
но эту эманацию бы нужно
малозаметно сцеживать наружу
чтобы людей не очень привлекать.
Стараться им не портить генофонд,
не создавая слишком яркий фон.
11. Прости, Господи!
Не создавая слишком яркий фон
рояля, контрабаса и ударных,
солировать могу элементарно,
легонько приглушая саксофон
Притиснув трость движеньем язычка,
по клапанам прохаживаюсь бегло,
стараясь по возможности избегнуть
особенно высокого звучка.
Играю совершеннейшую муть,
подобие дурного лимонада,
но издаю мелодию «что надо»,
а прочую клиенты не поймут.
Пока всё хорошо, а Бог простит.
Я не вполне ещё тот мир постиг.
12. Простой мотив
Я не вполне ещё тот мир постиг,
где музыка является предметом.
Венок взаимосвязанных сонетов,
их бесконечно протяжённый цикл
пишу. Произношу, пою припев,
тяну простой мотив, насколько хватит,
но чувствую себя неадекватно,
как будто всё своё уже пропел.
Как будто не осталось ничего,
такого, что бы оказалось внове.
А ключ скрипичный снова наготове,
намерен дверь открыть за очагом.
Стоит в начале чистого листа,
большой петлёй обвивший нотный стан.
_____________