Я, как помнится, вначале
Полон был тоски-печали,
Грусти и уныния.
Одиноко было что-то
И хирел среди болота
В тишине и тине я.
Жить бы мне анахоретом
Целый век в болоте этом,
Зеленью дремучею.
И подквакивать тритонам
Хрипловатым баритоном,
Но - спасибо случаю !
Перебравши как-то зелья,
Принимал я на похмелье
Квасу мухоморова.
Слышу – рядом в буераке
Чьи-то радостные кваки
Да, причем, так здорово.
Я хлебнул целебной жижи
И рванул туда поближе
Через топь и плавни я.
Прискакал – а там их масса,
Все из нашего подкласса,
И такие славные.
Я, конечно, сразу – братья !
Я к ним кинулся в обьятья.
Принимайте, мол, меня.
И лучился весь немножко,
Как начищенная плошка,
И сверкал, как молния.
Сам-то я азы вокала
Изучал почти в Ла-Скала,
В местном отделении.
Где горланили мы хором
Про любовь к родным просторам
На уроках пения.
И застыв по стойке – прямо !
Кфа-мажор, сказал я, гамма.
С придыханьем в голосе.
И старательно к(ф)артавя,
Взял я кфа в шестой октаве,
А потом и сОль-ля-си.
Только слышу краем уха,
Что звучу довольно глухо
Здесь на общем фоне я.
Гамма – это слабовато,
Здесь желательней соната
Или же симфония.
Есть в моём репертуаре
Этих опусов по паре
Для элитной публики.
Мне за исполненье оных
Приз вручён был от зелёных –
Лучший Квак Республики.
Знамо дело и нехитро,
Коль в тебе с утра пол-литра
С жижею проклятою.
И без нот и без пюпитру
Залился во всю палитру
Я своей сонатою.
А в финале – снова тихо,
Ни хлопка тебе, ни чиха,
Полный пианисимус.
А тому поодаль справа
И виват кричат, и браво,
За – ему и бис – ему.
При такой непрухе кабы
Не скопытиться от жабы
Что внутри шевелится.
Против тех же, кто снаружи –
Так ведь я совсем не хуже,
Просто я с похмельица.
Нет уж, думаю, ребята,
Вы однако рановато
Мне под зад коленкою.
Всё – решили, а вот хер вам,
Щас пройдусь по вашим нервам
Со своей нетленкою.
Это ж мой коронный номер.
Я с ним в городе Житомир
Всех довёл до одури.
А однажды Мумий Тролли
Его брали на гастроли
В Амстердам-на-Одере.
Что там было! Ну, короче,
Квакнул я что было мочи,
Всё мне, как вода с гуся.
Только чую, что не сдюжу,
Петуха дам, сяду в лужу,
В общем, облажаюся.
Чтоб народу быть в угоду
Выворачиваю в коду
Нехотя и плавно я. (В. С. В.)
Пусть местами было тонко,
Но коронка – есть коронка,
Вещь – и это главное.
Я в поклоне гну фигуру,
Слышу шелест – гуру, гуру!
Сквозь туман этиловый.
Что ж так сразу в дифирамбы,
Да чего уж там, да нам бы
И кивка хватило бы.
Поднял я глаза и что же
Это всё той постной роже
С рыжей папилломою.
Удавить б его, паскуду,
На том свете не забуду
Этого облома я.
Я сказал – Какого чёрта ?!
Вы почто меня в игнор-то,
Гады, звери, нелюди.
Как же так? Чего вы это ?!
Я ж почти того же цвета
Зелень ведь на мне, гляди !
А в ответ мне – ты по пьяне
Не просёк, здесь на поляне
Песно-стихо-прозовой.
Соответственно породе
Популярней всех в народе
Цвет, голуба, розовый.
Так что если хочешь ласку,
То, давай, меняй окраску
И, притом, не мешкая.
Приголубим, а покуда
Нам милее тот паскуда
С розовою плешкою.
Нет, на это я, поверьте,
Не пойду под страхом смерти.
Это ж просто ш-шить и ж-жуть.
Говорю как на духу я
Лучше мне лишиться рифмы
Иль ещё чего-нибудь.
Я клянусь, вот буду гадом,
Сяду передом и задом
Я сейчас на ёжичка.
И как учит хатха-йога
Крутанусь на нём немного
И ещё немножечко.
Разотру мозги о стену,
Ржавой вилкой вскрою вену
С сонною артерией.
И вдобавок каждый день я
Буду акт самосожженья
Делать перед мэрией.
Перережу себе горло,
Чтобы кровь с меня попёрла
Ручейками алыми.
Оскоплю себя, ей-богу,
Под трамвай засуну ногу
Вместе с причиндалами.
Стоп! – сказали мне – товарищ
Явно многообещающ,
Очень даже ничего.
Ежик, горло, вилка, вена –
Это очень откровенно,
И весьма доходчиво.
От него совсем недаром
Смачно пахнет перегаром.
Правильная аура.
Он – попсовый, он - скандальный,
Он такой суицидальный.
Гей ! Качать его ! Ур-р-а !