Она умирает тонкою струйкой.
Не лежа в постели - соврала гадалка.
А на снегу испачканном мартом.
Матом кричу, зову ее дурой.
Раненный зверь, предвидящий свалку,
Рядом рыдает разбитым мотором.
Что же осталось, крестик на память?
Чернилами, тушью на левой ладони,
Написанный в детстве ее расставаньем.
Не скрыть и не вымыть,
Так жалобно стонет,
Мое потерявшее смысл везенье.
И не дает покоя "А если б…"
Прощай.
И снова я в твой День Рождения.
На поле где мертвых становится больше.