Я заклинаю погоду февральскую
Вихри Атлантики, вьюги уральские,
Вас, прилетевшие на подоконник,
Сиверс, полночник, обедник, шелонник,
Вас заклинаю, ждущие срока
Южные вихри бора, сирокко
Вас, с именами Мария и Анна,
Двух дъяволиц из пустынь океана,
Вас безымянные, неупомянутые,
В узел циклона с рождения стянутые
Плотные, стылые, злые потоки
Спиралевидные и высокие,
Вас заклинаю халдейскими хрипами,
Мантрами, сурами и молитвами,
Черного ву-ду немотными знаками
И запрещаю движение всякое
По коридору сто семьдесят первого
Так же, ценой истощения нервного,
Я запрещаю движение к трассе
Всей окружающей облачной массе
Я отменяю полеты тарелок
В этом районе. И сроком на целых
Четверо суток снимаю с орбиты
Все подлетающие метеориты.
Я контролирую ситуацию!
Геомагнитные флюктуации,
Банды хайджекеров, сбои компьютеров
Нейтрализованы будут под утро
И сверхнадежнейшие пилоты
Сядут в машину за час до полета.
Будешь скользить ты легко и свободно
В утреннем небе. Скольжение сходно
Со сновидением пред пробуждением,
С нашим сознанием перед рождением.
Тише и тише к исходу камлания
Перед посадкой твержу заклинания:
Дланью упругой приветливо встреть ее
Странноприимный бетон Шереметьева
Не разбуди же… И он не разбудит…
Скоро посадка… Вовеки да будет
Путь твой спокоен, как в небе планеты
Сон на борту пассажирского джета.