* * *
Ветер падает сбитый и уже не может подняться.
Люди скажут, что снова виновна одна из наций.
А нам-то что? Мы с тобою, гуляя, случайно запилим
В то, что было когда-то ветром, но сдохло и стало штилем.
Мертвые лапы наколоты на траву. Неподвижно пузо,
Сдувшееся, как купол выброшенной на берег медузы.
И движенье дается с большим трудом, когда стремишься
Пробраться сквозь сведенные смертью грудные мышцы.
Подожди, я устала… Давай посидим, мне дышать уже нечем.
И ты тоже дышишь с трудом, и кладешь мне руки на плечи,
И соскальзываешь правой куда-то ниже. И пахнут медом
Горьковатые, по краям шершавые губы. Постой… При мертвом!…
Послушай, это как-то уж слишком по Дарвину: на фоне трупа –
Биение жизни. А впрочем, ты прав – медлить просто глупо…
И наше дыханье врезается в небо легко и приветно
Пока еще слабым зародышем нового ветра.