Не о том горюет осень, не о том октябрь плачет,
Что всё ближе, неизбежней и законней холода.
Просто, режа сердце кликом, над моей башкой горячей
Пролетели к югу птицы и как будто навсегда.
Я следил за их полётом и, дождя не замечая,
Позволял тяжёлым каплям по лицу меня лупить.
Улетала, улетала вслед за тёплым летом стая,
И я чувствовал, что зиму мне теперь не пережить.
А мне б за нею, разбежавшись, от проспекта оттолкнуться
И, поймав крылами ветер, как когда-то полететь
Без боязни оборваться, без желанья оглянуться
На раскисший в лужах город, как на брошенную клеть.
Но я только лишь мечтатель, рвущий кудри от бессилья,
Сам себя с землёй сковавший самой страшной из неволь.
Оборвав в ухарстве пьяном свои собственные крылья,
Я кандальником вписался в коммунальную юдоль.
И теперь от непогоды ноют шрамы на лопатках.
И теперь от долгих ливней предзапойная хандра.
И промозглыми ночами я всё чаще бьюсь в припадках
И кричу, и бьют соседи в мои стены до утра...
А за окном всё так же осень, как вдова, по лету плачет.
И всё так же я бескрылый предвкушаю холода.
Но не слышно больше кликов в небе пепельном, а значит,
Улетели к югу птицы, и боюсь, что навсегда.