Когда последняя надежда умирает,
И гаснут зори, и в глазах темно.
Когда мы с болью в сердце понимаем,
Что все, во что мы верили, прошло,
Так хочется заплакать, рассмеяться,
Напиться хочется и с другом покурить
Или навеки с жизнью распрощаться,
Таблетки выпить или вены вскрыть.
Над целым миром хочется взругаться,
Проклясть на этом свете всех и всё.
Слова плохие на губах кружатся,
Стирая чью-то гордость в порошок.
Мы вспоминаем все свои ошибки,
Клянем себя за прожитые дни.
Нет сил дарить фальшивые улыбки,
Кому они, скажите мне, нужны?
В лице, сиявшем гордостью и славой,
Вдруг появляется ничтожность и тоска.
В душе, до дыр протёртой и усталой,
Мы понимаем: жизнь у нас одна.
И нам с реальностью приходиться смириться,
Открыть глаза и правде посмотреть в лицо.
Под одеялом от беды укрыться
И только иногда смотреть в окно.
Вот так, укрывшись, в комнате я плачу,
Себя жалею и себя кляну.
Надежда умирает на удачу,
Я прошлым, только прошлым я живу.
Боюсь сорваться в бездну роковую,
Над ней я на соломинке держусь.
Опять в слезах я крестик свой целую,
А что мне делать? Я молюсь, молюсь...
Ведь Бог к нам милостив, пусть не всегда, но все же...
Спасает нас, хоть через одного.
Да кто ещё, скажите, нам поможет?
Кому такие мы нужны кроме него?
Разочаровываясь в людях и надеждах,
Мы не живём, мы существуем - вот и всё.
Хоть небо всё такое же, как прежде,
И от того же солнца нам тепло.
Не переделать нас, не переделать
И не исправить махом рукава.
Такие мы, но что же тут поделать?
Растём и сохнем, как в лугах трава...