Все получишь под расписку,
только руку протяни.
Мы уходим по-английски
в эти сумрачные дни.
Как в считалке - был да вышел,
вроде близость, вроде нет,
все заглохло, стало тише,
потерялся свежий след.
Нипочем самоубийце
земляничная стена.
Серебром луна дымится,
чахлый осветив Парнас.
По извилистой тропинке,
облаченной в плексиглас,
с риском наступить на мину -
Боже, помолись за нас -
не считая повороты,
что размечены углем,
в предвкушении гарроты,
вслед за ведьминым клубком.
Зарифмованные письма,
верный “Outlook Express”.
Отпусти на выпас мысли:
Вырублен волшебный лес,
спившись, выродились эльфы,
партизаны и бобры,
и гуляют по аллеям
три удолбанных сестры.
Вера - худенькая кроха,
что почти сошла на нет.
Люба - стоны, ахи, вздохи,
медальоны прошлых лет.
Надя (ни при чем здесь Ленин) -
вроде как и ничего,
но и ей, болезной, время
не подарит статус-кво.
Приготовься, мать София,
отвечать одна за всех.
К черту страсти роковые -
не вводи меня во грех.
Переслушивая “Creedence”
да отхлебывая чай,
плюс перегоняя в минус,
ошибаясь невзначай.
Не найти прямых ответов
на простое «как дела?».
На ребре стоит монета -
”long as I can see the light”.
8.10.01 г.