***
Взвихренных снов седеющая нежность.
Есть в этом городе неведомое прежде
Начало ночи северной – и в небе
Висит луна засохшей коркой хлеба.
Запьем сухарь бессонницы водою
Из луж, где отразились мы с тобою
Такими чистыми – невинными, как дети…
Мы тоже знаем все про все на свете –
И что шептать, когда в душе стемнело,
И чем запить, чтоб сердце не болело,
Когда в белесой тьме балтийской ночи
Заблудимся мы между белых строчек.
Я помню все – и сны, и запах кожи,
И вечера, что светом с утром схожи,
И горький чай, и сладкий привкус боли…
Луна сорила крошками по полю,
И по траве, умытой ливнем летним,
Бродили мы, случайные поэты,
Рифмуя чувства, неиспытанные нами,
С засохшей коркою, луною и дождями.
***
Все тех же снов взъерошенная нега,
Но в этот раз – так больно… Хлопья снега
Разбили вечер в бесконечность точек –
Они нам вместо слов теперь. И прочерк
На месте имени в моем блокноте. Долькой
Чесночной месяц над Невой – он только
Закуска к пиву. Мы его сварили сами
Из наших мертвых слов под небесами,
Что видели и раньше наши встречи.
И ночь такая же, как прежде, нам на плечи
Уронит синий бархат покрывала.
Но знаешь, я уже ходить устала
Вокруг да около знакомой боли.
Мы снова пробежим по краю поля
Между собой и полночью. Но ныне
Не сладость лета – горький вкус полыни
И пряный хмель мы чувствуем на деснах.
Вчерашней ночью в нас прокралась осень.
Луна горчит абсентом страсти нашей.
Закрой глаза. Иначе ночью страшно.