Зиме в заметённую дверь
весенний стучится гонец.
Ты знаешь, что чувствует зверь,
когда в нём тоскует самец?
Природа прекрасна в простом:
сверкают клыками моржи,
павлин обольщает хвостом –
любая из самок – дрожи!
Блистать у самцов повелось
пред самкой осанкой своей:
рогами рисуется лось,
прельщает на трель соловей.
Мне ж трелью тебя не прельстить.
И, сердце в истоме топя,
никак не могу не грустить
о том, что не знаю тебя.
Рождающееся в мозгу
горячее слово встаёт,
подобное блика мазку,
что резкость картине даёт.
Ты мне – как рисунок из чувств
Всё прочее – прочь сторонись!
Твой образ ищу и ищу,
чтоб влить его в небыль страниц.
Страница как тундра бела.
Я в ней утопаю в снегу.
Ты здесь где-то рядом была,
а где – ощутить не могу.
Строка проступает едва.
Строка, словно жизни тропа.
Напрасно ищу я слова –
твой сладостный образ пропал.
Здесь женщины нет за сто вёрст,
А если б и были, заметь,
твоё только имя до звёзд
несу я творец и самец.
Эх жаль, что не я – соловей!
А ветер на сердце сквозной,
как южный шальной суховей,
разыгрывается с весной.
И, чувствуя времени пульс,
срывается голоса медь.
Пусть голос беснуется, пусть!
Пусть буйствует снова самец!
1948, Усольлаг