Она сказала это, закрыв глаза. Она опутала меня вервочками и тонкими паутинками. Склеила, связала, оставила здесь, в полном покое, в полной неподвижности. Гаснущие солнечные лучи пронизывали меня насквозь и пыль кружилась в потоке набегающего ветра. Запах пыльцы и аромат лугов – запахи сгущались, как эти сумерки, заполняющие пространство. Цикады пели или плакали – и никто уже не узнает теперь, что это было. Мы просто шли среди тумана.
- “Кто ты?” – спросила она.
- “Я всегда был здесь” – ответил я.
- “Я никогда тебя не видела, хотя всю жизнь хожу по этой тропинке”
- “Нет, я всегда был здесь – смотрел на этот закат, слушал звуки вечера”
- “Не помню... Отчего это?”
Не было этих ветвей – звезды каплями падали вниз и текли по нашим рукам, по нашим плечам. Мы чувствовали холод пространства, ватное безмолвие вечности. Было ли это прикосновением смерти?
- “Тише, трава слышит нас...”
- “Но я не боюсь своих слов...”
Остывшие угольки, сожженные стебли. В этих сумерках не разобрать, где я, где ты. Но мы где-то далеко, мы одиноки в этом потоке влажного ветра. Ночь. Цветы закрылись, маленькие паучки спят на стебельках. Становится холоднее и роса выступает на нежной кожице сжавшихся лепестков.
- “Посмотри, вот Альдебаран”
- “Я ничего не вижу, неужели еще есть звезды?”
- “Да, как много, посмотри...”
- “Я не знаю, где небо. Все черно – со всех сторон...”
Ночь – это странный зверь, вечно прячущийся, гибкий, черный. Мы чувствовали его дыхание, мы вступили на этот путь, как следопыты, в надежде выследить его, найти, приручить. Но теперь мы сами в объятиях зверя и его прикосновение погасило краски всех наших желаний. Только звезды острыми иглами ранили наши глаза – они проникали нам в души, они будили странные страхи.
- “Я помню, как умерла моя сестра”
- “Да... А я не помню никого. Такое чувство, что я всегда был один.”
- “Она была совсем крошка – только-только научилась говорить, но все больше улыбалась, молча…”
- “Смерть? Что это? Может, я уже умер?”
Руки в росе. Поднимая мокрые пальцы к глазам, бормоча молитву – а может, это просто слова, чтобы заполнить неловкое молчание между нами. Что это было? Где ты оставила меня, почему ты это сделала? Я проговариваю это, но мои чувства далеко. Мне не нужны ответы на вопросы, которые я задаю.
- “Вот и солнце. Лес, кажется, просыпается... Смотри - комар...”
- “Что это? Было ли это хоть когда-нибудь?”
- “Нам надо идти – смотри, вот наша тропинка...”
- “Да, я вижу – эти листья, эти комья мокрой земли...”
И нет возможности повернуться, уклониться, уйти – есть только томное ожидание и ощущение несвободы. Клейкие паутинки на легком ветерке этого утра – такие нереальные, такие прочные... Ты закрываешь глаза и говоришь о жизни, которую ты прожила – все с самого начала: вода, руки матери, первые обиды, первые слезы...
- “Ты думаешь, в этом есть смысл?”
- “Смысл.... Я не знаю. Я всегда этим жила.”
Мое молчание. Твой разговор, твои воспоминания, твои сожаления. Ничего уже не изменится и ничего уже не произойдет. Тени кружатся над нами – это птицы или просто тени наших душ? Кто из нас ушел раньше – я не помню. Мне еще долго слышались слова.
- “Я знаю, где мы были все это время...”
- “Где?”
- “Мы всегда были вместе, но никогда не замечали друг друга.”
- “Но почему мы снова расстаемся?”
- “А мы разве расстаемся?…”
Мы не прощаем слов. Мы не думаем о том, что будет сказано завтра. Нет света – и нет ничего. Спускаясь в этот колодец, я опять оставляю мысли о возвращении. Только черная вода под моими ногами – там, глубоко внизу... И влажный ветер бежит по моим волосам – оттуда, из черноты, из глубины...
Эта ночь