В отчаяньи, с отвесного мостка,
Летела вниз, чтоб вовсе не пропасть.
Ее ловила смертная тоска
И города разверзнутая пасть.
И целовал ее вульгарный смок
До одури, в засос, до тошноты.
И если пепел говорить бы смог,
То был бы с ней, наверное, на «ты».
Ее не грели улиц рукава,
Площадный серый клетчатый платок.
И у киоска синяя трава
Вдыхала городской безумный ток…
И алчущих витрин стекольный сруб –
Разыгрывал вампировый каприз.
И звезды сигарет у чьих-то губ
Срываясь, падали в ближайший низ.
И загадать желанье не суметь.
Шнур фонарей удушлив, как петля,
И останавливалась круглая земля,
Услышав издали прощающую медь.
И девушка покинула судьбу,
Как пущенная в никуда стрела:
В четырехстенном маленьком гробу,
Проснулась, потянулась, ожила.