(Мальвина, мечтательно диктует):
- Пиши, пиши, прелестник Буратино,
почувствуй же вибрацию пера...
"Земную жизнь пройдя до середины,
mi ritrovai per selva oscura." (1)
Ты ощути великое веленье
склонить колени, слыша имена
Шекспира, Данте, Байрона, Верлена...
Ты ощутил?
(Буратино, показывая язык):
- А вот и ни хрена!
Наплевал я на Верлена
и Рембо Артюра,
я - полено, я - полено,
моя пища - тюря!
Ваш Шекспир - тупой Вильяшка -
стихоблуд, английский хмырь.
(Мальвина, бледнея):
- Смолкни, смолкни, деревяшка,
нашатырь мне, нашатырь!
(Нюхает нашатырь, приходит в себя):
- Я уйду, я сбегу, я устроюсь на пасеку,
будет мною любима пчела медоносная,
и меня не найдут упыри длинноносые,
Алексея Толстого дубовые пасынки...
(Буратино, ухмыляясь, ест флакон чернил):
- Не читал Толстого, я - дуб, я - дуб,
я даже к своей стыдобе
флакон чернил пустил на еду,
поскольку флакон съедобен.
Но даже дубом, что был дуплист,
а нынче стал длиннонос,
я крут, я дендропостсимволист,
поэзии новой монстр!
(Мальвина, в гневе):
Дендрообразный оглоед,
огрызок и огузок,
ты, Буратино - не поэт,
ты лапотней хунхуза (2),
ты есть дубина из дубин
(Отвернувшись от Буратино, смотрит на увесистый томик английской поэзии):
- а если эту морду
набить? To be or not to be...
Решу вопрос tomorrow.
(Продолжение следует... возможно)
(1). "Я очутился в сумрачном лесу" (ит.).
(2). Хунхуз - бедный китайский крестьянин.