ОТ АВТОРА
* * *
Творению души не в силе
Томиться в сердце у меня.
И я пишу стихи отныне,
Пишу для вас и для себя.
Пишу для вас стихи я, люди.
И простоту невинных строк
Поймите вы, скупые судьи.
И пусть цветёт души росток.
Нет, не хочу я быть понятным,
Я пoнятым желаю быть.
Стихи прольют свой звук приятный,
И строчки станут говорить.
Сентябрь 1995 г.
СИБИРСКИЕ ЭТЮДЫ
Не то, что мните Вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...
(Ф.И. Тютчев)
САЯНСКИЙ ЭТЮД
Хочу воспеть красу Саянских гор,
Как Пушкин воспевал Кавказ когда-то,
Он видел Терек под лучом заката,
А я люблю родной сосновый бор
На склонах гор Восточного Саяна,
Там, где берёт своё начало Мана
И где черничный стелется ковёр.
Где так горит огонь брусничных бус,
Рассыпанных на россыпях гранита,
И чалпаны в гранитном монолите,
Близ них зелёной жимолости куст,
Там запахом багульник опьяняет,
Пушистый кедр на землю тень роняет,
Русак мелькнёт и скроется, как трус.
Там глухари тоскуют по весне,
Марал бредёт на солонец тропою,
Медведь порою выйдет к водопою,
А белка, примостившись на сосне,
Копыт от шишки ловко отделяет,
Там кабарга копытцем мох сдирает,
Взбегая вверх по каменной стене.
Там есть одна знакомая гряда,
Где по камням свои сбивая ноги,
Спускался я на манские пороги,
А там бушует чистая вода,
Там рябчик из под ног взлетает в воздух,
И пусть дойти порой туда не просто,
Прекрасна ты, Саянская тайга!
Февраль 1996 г.
КРАСНОЯРСКИЕ СТОЛБЫ
На Саянском на предгорье
Средь таёжной полосы
Встали словно на дозоре
Красноярские столбы.
От Базаевской долины
Вплоть до Манских берегов
Разослал свои дружины
Князь “Такмак” - герой веков.
Охранять тайги покои
В камне ратники встают,
За “Китайскою стеною”
Рысь и лось нашли приют.
На хребте под хвойной кроной
В зимний холод, в летний зной
Вместе с каменной колонной
Служит ратник “Дед” седой.
Он как старый верный стражник
“Внуку” передал почин.
“Внук” его - отважный малый,
Принял “Внук” у “Деда” чин.
Тут же в зоне заповедной
Кто-то “Перья” обронил,
И покой страны заветной
Берегут теперь они.
Это каменное войско
Бережёт таёжный лик,
И улавливает око
Суть тайги - её язык.
апрель 1996 г.
* * *
Я родился в огромной стране,
Я воспитан Сибирской природой,
И дала Сибирь-матушка мне
Силу духа, любовь и свободу.
1996 г.
* * *
На правом бреге Енисея,
Где в устье Маны так тайга
Шумит зимой, поёт пурга,
Весной подснежники белеют,
Плелись истории тома,
В подножье дивных гор дома
Воздвиг люд, силы не жалея.
И не могу я насмотреться
На дивный город Дивногорск,
Он возмужал и чуть подрос,
А Енисей в бетон оделся,
“Ракета” к пристани идёт,
И чайки бреющий полёт
На миг пленит младое сердце.
С кормы речного теплохода
На левый брег я бросил взор,
Где красоту скалистых гор
Речные омывают воды.
Я всматриваюсь в каждый пик,
Хочу узреть мельчайший блик
В тебе, Сибирская природа.
Мне кажется, что в этих скалах
У брега быстрых речных вод
Сибирская душа живёт,
Людей сибирских скрыты нравы,
В них - мужество и доброта,
Суровый вид и красота,
Характер наш, Сибири слава...
Апрель 1996 г.
* * *
Осень брови хмурит грозно,
Мочит золото берёз.
Вечер. Ветер воет злобно.
Холод. Близится мороз.
Холод. Сумерки спустились.
Вечер. Дождь стучит в окно.
Ветер. Форточка открылась.
Улица пуста. Темно.
Вечер. Дождь прогнал прохожих.
Стуки капель режут слух.
Ветер воет, и, похоже,
Ждёт природа белых мух.
Октябрь 1995 г.
* * *
Енисейская долина ...
Енисейские луга ...
Всё родное, всё мне мило:
Степи, рощи и тайга.
Вот знакомые до боли
Убегают вдаль поля,
А по трассе вдоль обочин
Зеленеют тополя.
Мчит автобус, еду к дому,
За окошком - благодать,
Эту старую дорогу
Суждено мне с детства знать.
Там зелёною полоской
В сопках стелется тайга,
Тут совхозные угодья,
Енисея берега ...
Тут совхозные угодья
Расстилают свою ширь,
Тут Сибирское приволье ...
Я люблю тебя, Сибирь!
Апрель 1996 г.
* * *
Мочит дождь осинник, мочит ели,
Лист зелёный тронут желтизной,
Я спускаюсь по тропе лесной
В бор кедровый, что в ущелье Тели.
На траве зелёной тает снег,
Хмуро тучи продолжают бег,
Вдруг тайгу осыпав градом белым.
А тропинка вниз меня уводит
Крутым склоном горного хребта,
Промелькнула меж берёз пихта,
На ней белка глаз с меня не сводит,
В напряженье держит рыжий хвост
И кричит мне вслед: “А ну не трожь
Шишки, что тут кедр могучий бросил”.
По крутому спуску и тропинке
Я всё дальше продолжаю путь,
Свежий воздух наполняет грудь,
Град прошел, но падают снежинки.
Бор кедровый, шаг еще - и Тель,
А под мокрым снегом мокнет ель,
И берёзка в маленькой лощинке.
Сентябрь 1996 г.
БАБЬЕ ЛЕТО
Город мой вновь в осеннем убранстве,
Треплет ветер листву тополей,
То в багровом, то в жёлтом пространстве
Перелив и окрас площадей.
По проспекту грохочут машины,
Осень пёстрою сыпет листвой,
И от пёстрой осенней перины
Всё прекраснее город родной.
Осень ярким праздничным цветом
Украшает деревьев наряд,
Так природа прощается с летом,
А вокруг всё кружит листопад.
Сентябрь 1996 г.
* * *
На перевал по чуть набитой тропке,
Стирая сапоги, поднялся я,
Снял с плеч рюкзак и положил в сторонке,
Присел на пень, чуть дух переведя.
Вокруг меня таёжные просторы,
Куда ни глянь - распадки, языки.
О чем-то шепчет старый бор кедровый,
Свистят и бегают в бору бурундуки.
Тайга наполнена вся музыкой, и где-то
Врач леса клювом выбивает дробь,
Кедровки исполняют песнь дуэтом.
Как бьётся сердце. Вздрагивает бровь.
Как бьётся сердце. Это мать-природа
Мне полной грудью помогла вздохнуть.
Я понял относительность свободы
И, кажется, нашёл, в чём скрыта суть.
Жужжит оса, иль шмель летит мохнатый,
Ютится белка в маленьком дупле,
Примята ли трава, где брёл сохатый,
Оставив след копыта на земле.
Всё это жизнь, и в силе человека
Ее разрушить, разломать и сжечь.
Двадцатый век, и на исходе века
Как трудно жизнь от смерти уберечь.
Октябрь 1996 г.
КЕДР
Хребты, языки и ущелья
Я мерил ногами не раз,
Но вот, что в коротком мгновенье
Увидел в природе мой глаз.
В Саянах, где горные склоны
Усеяла россыпь камней,
Чалпан затенив хвойной кроной,
Раскинул кедр зелень ветвей.
В столетней борьбе он годами
Всё крошит огромные камни,
Сгибаясь под ветром, стоит.
Какая-то сильная личность,
Придав чалпану поэтичность,
Пронзила корнями гранит.
Март 1997 г.
* * *
Как редко капли дождь роняет,
Утих и ветер штормовой,
Ушёл он с тучей грозовой,
Да облака на небе тают.
И вот в какой-то краткий миг
Диск Солнца - обагрённый лик
На Землю луч свой опускает.
Скользнул багровый луч заката
По листьям яблонь, вишен, слив,
Багрянцем листья озарив,
Упал с листвы на землю сада.
Он пробежался по земле,
Метнулся к каменной стене,
И обагрился дом с фасада.
Земля, пропитанная влагой,
Испила дождевой воды,
Стоят зелёные сады
В лучах багрового заката.
Трава вся в капельках росы,
С ветвей упало две слезы ...
Царит июльская прохлада!
Июль 1996 г.
ВЕСНА В НОЯБРЕ
Ноябрь и дождь ... Как пахнет влагой,
И тает снег - осенний май.
Вчера октябрь дышал прохладой,
А в ноябре - весенний рай.
Вчера ещё ложились хлопья
Белесым снегом на земле.
Сегодня плачет мокрый тополь,
Вздыхает осень по весне.
Сегодня осень прослезилась,
На миг повеяло весной.
Ноябрь и дождь, как это мило,
Весна и дождь почти зимой.
1 ноября 1995 г.
ПРОЩАЛЬНАЯ ГРУСТЬ
Я словно в бреду. Переулки, аллеи
Встречают меня пожелтевшей тоской.
Осенняя дрожь, пробежав по деревьям,
Спустилась на землю опавшей листвой.
Чудесные краски печальных нарядов
Оплакали тучи туманным дождём,
И кроны берёз серебристого ряда
Окинуло “лето” прощальным лучом.
Созревшие грузные гроздья рябины
Блестят алой пеной на хрупких ветвях,
Качаясь на яблоне дикой, рубины
Опять напускают печаль на меня.
Опять нагоняют тоску об ушедшей
И лёгкой, как женщина, летней красе,
Опавшие листья берёз пожелтевших
Сверкают в прозрачной холодной росе.
Прозрачные капли - янтарные соты
И запах уже побуревшей травы
Напомнят о том, как бегут мои годы
Под музыку ветра и шелест листвы.
Под шелест листвы ярко-жёлтого цвета
Я вдруг прокричу: “Ты меня не тревожь,
Осенняя дрожь золотистого лета!
Осенняя дрожь... Осенняя дрожь...”
Сентябрь 1997 г.
* * *
Ущелье Ангула. Ложбина.
И полумрак с пихтовых лап
Ложится тенью на ухаб.
Тайга сибирская в глубинах
Хранит нетронутый простор,
И ловит мой столь чуткий взор
Суровой красоты картину.
Дрожит закат над речкой быстрой,
Бурлит кипящая вода -
Пороги. И камней гряда
Искрится в брызгах серебристых.
В багровом озаренье гор
Стоит сосны кедровой бор
И мхи на почве каменистой.
Художник! Где ты? И где кисти?
Пусть лист украсит акварель
Искристым серебром камней,
Чуть тронутым багрянцем листьев
Берез и ягодных кустов.
Но не услышит он мой зов,
И жаль друзья, что я - не Шишкин.
Июнь 1996 г.
* * *
Проснулось утро. Час рассвета.
У придорожной полосы
Качает луг в прохладе лета
Серебряную рябь росы.
Ещё хранит на горизонте
Восток остатки темноты,
А облака встречают сонно
Восход краснеющей звезды.
Звезда кромсает край небесный
Кровавым, огненным мечом,
Чтоб опуститься с поднебесья
На Землю жизненным ручьём.
Чтоб напоить в прохладе лета
Теплом траву, цветы… И вдруг,
Купаясь в солнечном рассвете,
Вальсирует как море луг.
29 марта 1998 г.
(Подражание Окуджаве)
Над речною водой
Шумят травы сочные,
Под хрустальную рябь
Прячется закат.
Ах, Кантат мой Кантат,
Берега песочные,
Осыпаясь слегка,
Зеленью горят.
Край вечерней зари
Повстречался с месяцем,
И вальсирует луг,
Дышит с ветром в такт.
Ах, Кантат мой Кантат,
Детство в речке плещется,
И дрожит на ветру
Ивовая прядь.
На огромной Земле
Сколько мною пройдено
Каменистых дорог,
Ветреных преград.
Ах, Кантат мой Кантат,
Крошечная родина
Там, где юность мою
Спрятал листопад.
Ноябрь 1997 г.
* * *
Морозный день. Деревья иней
Укрыл хрустальной бахромой,
И ветер легкий, озорной
Пылит позёмкой полевой.
В сугробах белых на равнине
Лежат кристаллики воды.
Замерзли реки и пруды,
Зимы искусные труды
Укрыли русские долины.
Ноябрь 1996 г.
* * *
Весна заплела снова косы
На ивовых тонких ветвях.
Апрель, словно поздняя осень,
На белых лежит простынях.
Рассыпала снежные хлопья
Осенняя поздняя рань.
Заждавшись тепла, сонный тополь
Лишь шепчет весне: “Перестань”.
А в дебрях соснового бора,
Где только проснулись холмы,
Апрельская осень в узорах
Грядущей холодной зимы.
Под зеленью пасмурных сосен
Я лишь попрошу: “Не спеши,
Апрельская поздняя осень,
Засыпать тропинку души”.
27 апреля 1998 г.
* * *
Заиграл с облаками закат,
Алым цветом окрасились листья,
И черёмухи белые кисти
В переливе зари чуть дрожат
От игры шаловливого ветра,
А пушистые волосы кедра
Тень роняют на быстрый Итат.
Розовеет слегка перекат,
Разбиваясь на брызги о камни,
Уплывает земля под ногами,
Когда бьётся о берег Итат.
И не важно, что порваны кеды,
На ногах пузыри километров,
Я вливаюсь в таёжный закат.
Сентябрь 1997 г.
* * *
Рассвет над парящей долиной
Играет пером пелены,
И горные скалы, вершины,
Как замки былинной страны.
Как будто покрыли заставы
Туманом укутанный край,
А рощи, боры и дубравы
Приветствуют утренний рай.
Сибирские пенные чащи
Пылают в пурпурных лучах.
Я русский, а значит пропащий,
Пропал я в таёжных лесах.
Растаял в берёзовых рощах,
В озёрах, где спят камыши,
Осенней листвой припорошен
В осиновом море глуши.
Я слился с белками Саяна,
Уснул под брусничным листом,
Я – берег бушующей Маны,
Я – камень безмолвный на нём.
Я – капля росы… Я – дождинка…
Восход над кипящим ручьём…
Я – в каждой дорожной пылинке…
Я – русский! Всё это – мой дом.
27 октября 1998 года
Засуха
День июльский дрожит над тайгою
Жарит пепел цветы на лугах
Задыхаясь от летнего зноя
Я о зимних мечтаю снегах
А березы, осины как свечки
Оплавляются в зареве дня
Обмелели таежные речки
Обгорели леса и поля
И под солнцем, без меры палящем,
Заиграет в листве ветерок:
“Как живете сибирские чащи
в переплете российских дорог?”
Январь, 1999 год
* * *
Под снегопадом март дрожит
Лишь ночи стали чуть короче
На сердце оттепель души
Волной бурлит, кипит, клокочет.
Стой вдохновение, фальстарт
Душа поспи еще в постели
Куда спешить, морозный март
Весну ласкает в колыбели.
Еще свирепствует зима
Хрустит асфальт, спешит прохожий
Стоят продрогшие дома,
Обитые цементной кожей.
И серебрятся фонари
И снег как сотни белых листьев
Еще срывают снегири
С рябин потрепанные кисти.
А на душе она ... она ...
Бурлит мятежным половодьем
Зеленоглазая весна,
Спешащая в свои угодья.
Март, 1999 год
* * *
Начало августа, а кажется сентябрь
Листва желтеет и трава пожухла
И грузно тучи небо бороздят,
Как корабли души осенней бухты.
Срывает их, кружит водоворот,
Земля покрылась покрывалом серым
И кажется, что ветер понесет,
Как почтальон листву по паркам, скверам.
Он понесет уверенно, смешно
И адресат застынет в ожиданье,
А где-то потеряется письмо
Моих надежд, моих переживаний.
Август, 1999 год
* * *
Как я люблю волнистые просторы:
Долины рек, равнины, сопки, горы,
Где каждый куст махает веткой мне,
Деревья спят в прохладной тишине
Таинственно пестреющей картины,
Где все слилось как будто воедино:
И перезвон седеющей росы,
Волнистый шум тускнеющей косы
Осыпанной искринками заката
И дрожь берез, и шорох листопада,
И вольные мохнатые луга
И русская безмерная тоска.
Июль, 1999 год
* * *
Остыла тревожно река,
Прощаясь с остатками лета,
И осень, бросая букеты,
Леса нарядивши в шелка,
Рассыпалась быстро ненастьем,
И словно скитальцы за счастьем
По небу плывут облака.
Октябрь, 1999 год
Прозрачная осень
Теплом покрыла осень нежно
В последние свои деньки:
Осины, ели и валежник,
В меха одетые пеньки.
Как будто легкая пушинка
Слетает лист на бурелом
Горит как тонкая лучинка
Горсть ягод на кусту пустом.
Над речкой в бархатном ущелье
Прозрачный воздух манит в высь
Где в безмятежном поднебесье
За клином клин вдыхает жизнь.
Октябрь, 1999 год
* * *
Мне очень просто и легко
Писать на тему листопада
Когда ветра над головой
Листву бросают в тени сада.
Когда над тишиной полян
Порхают первые снежинки
На опустевших тополях
Чернеют рыхлые морщинки.
Когда как лампочки гирлянд
Сверкают грозди на рябине
Застелит пеленой туман
Дождем умытую долину.
Когда последний лист несет
Свою печаль сквозь зелень сосен,
У каждого в душе живет
Своя, но болдинская осень.
Октябрь, 1999 год
Ергаки
Холодный взгляд мерцающих озёр
С отливом голубого неба,
Шатры из мрамора, ковёр,
Расписаный зелённым мелом,
И вышитый из серебра
Дыханья солнечного утра,
На нём цветы и мошкара
Румянят носик пыльной пудрой.
Курумник словно старый град,
Разрушенный до основанья,
Где тысячи веков назад
Бурлила жизнь совсем иная:
Вот площадь а на ней базар,
Купец уснувший за прилавком,
Бродяга, князь подносит в дар
Рабе заколки и булавки,
Её девичий кроткий взгляд
Ласкает нежно господина.
Шумит в ущелье водопад,
Ручей грызёт обмылок льдины,
И бор кедровый возле скал
Скрывает за большим завалом
Веками скованую лаву
Страну затеряных зеркал.
Сентябрь2000г.-январь2001г.
Август
Кружится август снова над тайгой
И с каждым днём всё удленяет ночи.
Ещё шумит зелёною листвой
Белёсая берёзавая роща.
Цветы вдыхают тишену полей,
И запах жизни дополняет строки.
Под купалом кудрявых тополей
Мелькнёт кусочек осени в дороге,
А небо помутнев пугнёт дождём,
Сверкнёт и оглушит раскатом грома.
Тут лето просто ходит под окном
Осенней дымкой вымытого дома.
Август2000г.
Ночь
Загуляла луна запаздалая
Над умытой туманом тайгой,
И ущелья дыханье усталое
Затаилось в прохладе ночной
Тишина необычная звёздная
Только слышится пение вод
Ели,пихты вершинами острыми
Разорвали ночной небосвод.
И чернеют слегка очертания
Буреломов берёз кедроча.
Что-то вечное мудрое тайное
Утопает здесь в луных лучах.
Что-то нежное доброе юнное
Прорасло на суровой земле,
Кучерявое зарево лунное
Разлилось по таинственной мгле.
Март2000г.
***
Пора простывших дней
Где в ожерелье лужиц
Метается костер пылающей листвы.
Политра их огней-
Оцепиненье улиц
Овеяна теплом лирической молвы.
Хочу ворватся в миг
Пестреющего"лета"
Чтоб закружил фокстрот метелью огневой,
Чтоб солнца бледный лик,
Румянцем обогретый,
Мне подарил глоток прохлады полевой.
Сентябрь2001г.