На животе свежепойманной рыбы
Ножом рисую иероглифы смерти,
Блещу рассеянно рыжим нимбом
По амальгаме чешуек. Верди,
Перевирая на полувздохе,
Хрипатым голосом напеваю.
На землю капает кровь, по крохе
Перебираю песок. По краю
Небесной пропасти режут птицы
На лоскуты голубую тряпку –
В порезы клюквенный морс сочится
Восхода солнца. Сгребу в охапку
Беременные дождями тучи,
Чтобы очистить ладонь от скверны.
Руками чистыми будет лучше
Детишек рыбьих держать. Наверно,
В агаты крохотные икринок
Их жизни спрятаны неслучайно:
Посеребренные дуги спинок
Зрачок волнуют необычайно
До дармовщины охочим тварям.
Я россыпь зерен зажму в ладони,
На солнце рыбу свою поджарю,
И до заката, как посторонний
На берегах небесного моря,
Струноподобного горизонта
Сбоку останусь сидеть, доколе
Солнце ни скатится под уклон. То
Будет началом моей работы:
Рыбу-Луну я заброшу в небо;
Звезды-икринки рассыплю; бродом
Меж облаками пойду. И невод
Новую рыбу к утру притащит.
Я подремать успею немного
И вновь за дело. Нет доли слаще -
Быть рыбаком с небесным уловом.