Стой, мгновенье, стой.
Восстановим ряд:
справа был восток.
Там была заря.
Слева, там, где лес,
над землей завис,
извергая блеск,
неизвестный диск.
…Стоп, секунды, стоп.
Этот день настал,
и не надо строк,
и не ведом страх.
Сорок смирных птиц
ждут руки моей.
Не беру синиц,
только журавлей.
Семь картавых нот
певчие поют.
Строго за спиной –
юг, надежный юг.
…Полдень. В этот миг
солнце взяло верх.
Солнце, а под ним,
в центре, – человек.
Это я стою,
сын своих небес,
весь, как Фауст, юн,
и красив, как бес.
Был – держал в перстах! –
этот день судьбы.
Все перелистав,
повторяю: был.
Сух, седобород,
приходил на суд,
может быть, – король,
может быть, – пастух.
Слева, там, где лес,
диск шипел. Притих,
вспыхнул и исчез.
Остаюсь один.
Длинная от ног
протянулась тень.
Вот и все кино.
Завершался день.
И последний кадр:
север сине-сер.
Догорал закат.
Догорел совсем.