Дорогой, торенной в снегу, шагаю торопливо.
Той, что по кладбищу идет. Да мало ли дорог?
Кресты, оградки, холмики... Мысль страшная пронзила,
что под ногой дитя лежит! Как наступить я мог?
Душа его давно следит за мной и за тобою,
на поругание могил укажет в Hебесах.
Погост и храм, змея-тропа, путь сокращая вдвое,
могилы топчет, вот и я ступил на чей-то прах.
Безмолвно, кротко заждалась Екатерины церковь,
что кто-то сладит виадук, подняв тропу с земли,
чтоб мы, погостом проходя, пусть суетною меркой
хоть раз о мертвых и живых задуматься могли.
Hекрополь сохранив в любви, вдруг обретем прозренье
сколь страшен совершаем грех - я тоже нагрешил.
И самым страшным на Суде мне будет обвиненьем
могила, на которую бездумно наступил.