Сегодня 30 сентября 2013 года не стало замечательной поэтессы - нет, скорее даже Поэта - Лидии Сергеевны Динуловой. Она ушла в возрасте 91 года, до последних дней сохраняя ясность ума, удивительную память, живую душу и поэтическое вдохновение. Светлая ей память.
А люди прочтут – разберутся.
Сумели бы только прочесть!
Л. Динулова «Жизнь как есть»
Сергиев Посад, 2002 г.
Как пишутся стихи? Не просто рифмованные строчки, а настоящие, с большой буквы?
Мне показалось, что в сборнике Лидии Сергеевны Динуловой я нашла ответ на этот вопрос. Даже не ответ, а маленькую иллюстрацию применения волшебного дара поэта.
Все знают, что прежде чем написать, надо увидеть. Беда в том, что многие наши стихотворцы тут и останавливаются. И получаются картинки, сшитые рассуждениями. Вроде бы и образы есть, и профессиональная рифмовка есть, а душе от этого ни жарко, не холодно.
А вот как это делает настоящий Поэт. Увидено: макушки маленьких заснеженных елок похожи на заячьи ушки. Ласковый теплый образ, но автору этого мало. Поэтому вводится почти хрестоматийный зачин:
Чтоб елочке не было зябко,
Мороз про нее не забыл –
Взял снега большую охапку
И елочку сверху накрыл.
Мороз – по хозяйственному жесту и ритму стихотворения – вроде бы некрасовский Мороз-Воевода. Ан нет, не воевода. Не замораживает – согревает. Словно охапкой сена, укрывает снегом деревце. Мужик такой деревенский, с добрыми сильными руками, увидел зябнущего детеныша – и накрыл, чтобы вот это, маленькое, живое – не погибло. И елочка-то уже не совсем деревце, а искорка жизни. Оттого главный образ стихотворения становится полней и ярче:
Остались видны лишь макушки,
Такие смешные на взгляд.
Как хитрые заячьи ушки
Они из-под снега торчат.
Все, казалось бы, обозначено, раскрыто, минимумом слов, максимумом смысла. Но этого опять мало. Необходимо единство. И оно достигается в последней строфе:
Утих снегопад. И так тихо,
Так празднично стало кругом.
И елочка, будто зайчиха,
Притихла в снегу голубом.
Будничные строки: «Утих снегопад…» как бы стирают мифологию первой строфы, возвращая ее в синтезе, единстве праздничного мира, голубого снега, елочки-зайчихи.
Это маленькое стихотворение можно помещать в учебники поэтического мастерства. Или просто в детские книжки, чтобы научить маленького человека восприятию единства мира в его живой, теплой красоте.
Ощущение гармонии Природы, Истории, человеческой души – главная черта творчества Лидии Сергеевны Динуловой. Видимо, это заставило В.Сосина в одной из газетных публикаций назвать поэтессу – романтиком. Ну, тогда и Федор Иванович Тютчев – романтик. Ведь по емкости, наполненности внутренней силой и философским смыслом лучшие стихи поэтессы не уступают тютчевским шедеврам.
О, есть освобождение от скорби,
От горя, унижений и невзгод.
Так старый дуб годами тело горбит
И все-таки растет, растет, растет.
И каждый раз я вижу с удивленьем,
Как постепенно выпрямляясь сам,
Своей листвы высокое паренье
Он, не таясь, возносит к небесам.
Сколько мудрости в этих стихах, как они многозначны! В восьми строчках – очерк горьких потерь, несгибаемость души, труд сердца и разума и высокий взлет вдохновения. Классик бы позавидовал. Да пожалуй, книгу «Жизнь как есть», если отвлечься от гипноза великих имен, смело можно назвать классической по высокому таланту, взыскательности, самобытности ее автора.
Каждое стихотворение здесь – открытие, хотя речь идет о знакомых с детства пейзажах. Вот строки о краткой зимней оттепели:
Теряется зимы овал,
И проступает в ней так емко
Сплетенье сучьев, птичий гвалт,
Забора крашеного кромка.
И прелый запах тополей,
Вдруг ощутимый еле-еле,
И блики света и теней,
И осторожный звон капели.
Какое удивительное внутреннее движение стиха! Перед вами не статичная картина, а в цвете, запахе, звуке разворачивающийся мир, родственный бунинскому «Чистому понедельнику», набоковским описаниям городской природы…
Волшебная палочка автора трогает и проявляет приметы туманного зимнего дня, но не перечислением признаков, а в синтезе, возвращая читателя в когда-то пережитый неповторимый миг счастья, свежести, единения с родной землей.
Одухотворенность мира, словно тайна каждого будущего мига, вдохновляет Лидию Динулову, помогает ей – и нам, читателям, вместе с Поэтом – пережить самые трудные, самые беспросветные дни.
Ах, осень! Неприглядная картина.
Стоят леса, обглоданы ветрами.
Так безнадежно сумрачна низина,
Так одиноко в ней между стволами.
А та дорога… Та, что вдаль манила,
Наполнилась, набухла грязью волглой.
И падает листок с березки хилой
На эту грязь. Так нехотя. Так долго.
Осенний пейзаж. Серые, черные, унылые краски. И – одушевленность листа, падающего с березы. Как будто его след тонкой золотой ниткой связывает тоскующую душу с тоскливой осенью и прозрение общности всего сущего озаряет темную даль…
Откройте эту маленькую книжку, вчитайтесь в каждое стихотворение, посмотрите на даты. В книге собраны стихи, написанные от 1940 до 2002 года. Поражает неизменность глубины и силы поэтического дара. Стихотворение, написанное восемнадцатилетней девушкой точно также пронизано чувством гармонии и движения, как и творчество женщины, прожившей долгую, трудную жизнь.
…Переливаясь, трепеща, струясь,
И берегов как будто не касаясь,
Лежало озеро. И диких уток стая
С коротким криком над водой вилась.
Эти строки написаны в 1940 году. А вот стихи лета 2001:
Но лес подходит к берегам
Лесного озера. А там
Так много солнечного света,
Гуляют блики по стволам.
Искрят стрекозы, птичий гам…
И берег в разноцветье лета.
Вот колокольчик приподнял
Свой удивительный бокал,
На нем еще росинка блещет,
И бабочка над ней трепещет.
Такое впечатление, что прожитые годы добавили Поэту мудрости и зоркости, оставив нетленной душу, доброту, свежесть восприятия…
Это неудивительно, если понять природу поэтического таланта Лидии Сергеевны Динуловой. А в ее таланте никогда не было пафоса и романтики шестидесятников, истерики экзистенциализма восьмидесятых , а только глубокое, сильное ощущение тайной красоты жизни. Такой дар не стареет, он только обогащается улыбкой и слезами, опытом повседневности и горечью трагедии.
«Жизнь как есть». Действительно, между тонкими бумажными обложками уместилась почти вся жизнь – с песнями, плачами, чудесными блестками юмора, целомудрием простой земной любви.
Ночью зимнею, ночью длинною,
Когда окна синеют едва,
Я приникну к тебе с повинною,
Непутевая голова.
Непутевая, некрасивая,
Не заласканная судьбой,
Но зато такая счастливая
Оттого, что – рядом с тобой.
Простые слова, а слезы подступают к глазам и перехватывает дыхание – наверное, потому что – не декларация, а жизнь… И – высочайшее мастерство, родственное по духу особому направлению русской поэтической классики, представленному Баратынским, Тютчевым, Заболоцким.
Возвращаясь к аналогии с Ф.И. Тютчевым - какая точная параллель в судьбах двух таких разных поэтов. И там, и там долгая жизнь, с шелухой повседневных дел. Жизнь, озаренная любовью и омраченная трагическими потерями. И там, и там потрясающие лаконизмом и глубиной строки. Как будто легконогая девчонка предвоенной поры подхватила эстафету судьбы давно ушедшего в небытие статского советника со всеми ее взлетами и падениями. Но не только подхватила, а женской интуицией сумела преодолеть разлад, мучивший поэта. Ценой собственного счастья продолжила и обогатила традицию философской лирики. А в итоге – та же маленькая книжка, которая «томов премногих тяжелей».
Огромную раскидистую ель
Я увидала через полстолетья.
В ней птицы находили колыбель,
И под ее шатром резвились дети.
Была в ней та особенная стать,
Что дереву дает одна свобода,
Когда ничто не может угнетать,
И ничему не клонишься в угоду
.
Какие силы ей дала земля,
Чтобы вот так – торжественно и строго –
Оглядывать окрестные поля
И нас встречать у отчего порога.
Эта книга должна найти место в золотом фонде классической литературы, в детских библиотеках, в сокровищницах библиоманов. Ее еще будут цитировать, стихи из нее войдут в хрестоматии, и дай Бог, чтобы это пришло поскорее. Ведь так часто слишком поздно спохватывается нерасторопное людское признание… Надо успеть – суметь прочесть книгу мудрости и силы и сказать спасибо создавшему ее Поэту.