Как уже говорилось город Лондон прекрасен,
дождю не смыть завитков архитектуры.
Но небо оказалось чисто, и день был ясен,
художник ветвь всухую срисовал с натуры.
Здесь было все, даже отсутствие переспективы
прожить поданным королевы, впрочем,
человеку допивающему чужие апперетивы,
все равно, где растягивать позвоночник;
на набережной или клумбе у Бакингема.
Можно жизнь как тире, провести вне смысла
наплевав на маршрут, план метро и схемы
предпочтя миллионам другие числа.
Тем не менее Темза была мутна и содержала в водах
брюхо лайнера, намек на океанические глубины,
животы катеров, ребра яхт, шелуху из лодок,
а над ними мосты изогнув для проезда спины.
Город было не за что упрекнуть кроме как за
парнокопытных туристов и дороговизну,
но зрачок голодает и дабы накормить глаза
всем приходиться иногда покидать отчизну.
Здесь было позволительно отсчитывать от себя
время «до» и мелочь, даром под боком Гринвич.
Словно «Катти Сарк» в сухом доке не достать якоря
время «после» и путника тут охватывал паралич
от музеев, и уже в самолете спустив ремень
он глотал напитки, благодаря стюардессу,
озирая предместья устало, почти кремень
истираясь способный ценить ворох искр по весу.
И с тоской об ужине, он вгрызался в тучи, туда,
где его, после его же смерти наверняка не будет,
потому как облако, это всего лишь вода,
составная пейзажа Лондона, как земля и люди.
Любовь к городу как письмо без обратного
адреса, уходит не расчитывая на взаимность,
поднимаясь скорее вверх, где излишек ватного
одеяла сгущается в тучи, создавая интимность,
а не низкую облачность над островами и городом,
как бы всем скопом не утверждали синоптики.
Ее (слава Богу) тут не чиркают серпами и молотом,
только то, что под ней пало жертвой буклетов и оптики.
Аппендикс:
Далее о стране невместившейся в стих:
там десантник ломает голову на кирпичом;
там мужик часто бит, но ничему не обучен;
там река переставшая быть ручьем
заливает весной тех кто дик и притих
и тех кто уже приручен.
Там уже не спастись, пусть хоть сам Мазай
разозлившись отреплет тебя за уши.
Сэкономив на всем, попадешь в недочет,
получив на завтрак , то что съел на ужин.
Там озимних сугробов неслыханный урожай
маем в Каспий стечет.
Сидючи там, в ожидании денег и визы
представляешь себе мир снаружи
и если же он и превосходит ожидание,
то скорее в Лондоне без зимы и стужи,
где река извиваясь морю бросает вызов,
как необъятному расстояние.
июнь 2002