я тискаю глобус. ты меряешь пол шагами.
я морщусь, нашарив на шаре свой блудный север.
ты прячешь глаза затыкаешь уши. я гаммельн-
ский дудочник. я отделяю зерно от плевел
и крыс от детей с трудом. ты сама хотела -
насквозь и взахлёб. не предательство - так, изменка
без права прижаться к тебе инородным телом.
уже не родным. слепоглухонемая сценка
в постельных тонах. никогда не любила пошлой
романтики розовых бантиков пышных кружев
раскаянья - плачу, себя ощущая брошен-
ным плюшевым мишкой, раскисшим в солёной луже.
неделя на то, чтобы выжить. и вечность, чтобы
поверить в неё. как в снегурочку. априори.
(ну тише, ты счастлива, помнишь?) проклятый глобус
сжимаю упруго, как мячик, - и пальцем в море.
в твоё средиземье точнёхонько. в сердце. в яблоч-
ко: ёк! ну останься, побудь моей тёплой музой
в агонии августа. так непривычно зябнуть
в твои двадцать пять... слышишь, стоны осенних блюзов
всё ближе, отчётливей... ччёрт! отучилась плакать -
и на тебе, громко, по-детски, навзрыд, как таня:
потонет, мол... падаю. снова сбиваюсь с такта
вальсового. раз-два-три. что же ты? белый танец.