what a writer
что мне нравилось в э.э. каммингсе
так это то что он откололся от
святости
слова
и с риском
и обаянием
давал нам строки
что вспарывали
навоз.
как это было необходимо!
как мы увядали,
так
старо
так уныло.
конечно, потом пришли
эти подражатели
э.э. каммингса.
они копировали его также
как другие
копировали Китса, Шелли,
Суинберна, Байрона и
др.
но был только
один
э.э. каммингс.
конечно же.
одно солнце.
одна луна.
один поэт,
как
он.
Vallejo
тяжело найти человека
чьи стихи не разочаровывают
тебя в конце концов
Вальехо никогда меня не
разочаровывал.
говорят он просто умирал от
голода.
но как бы ни было
его стихи об ужасе бытия и
одиночестве
столь благородны
и лишены
всяческих
воплей.
мы уже утомлены всем этим искусством
Вальехо же писал как человек
а не как
художник.
он выше
нашего понимания.
мне нравится представлять Вальехо
еще живым
проходящим через
комнату, я нахожу
звук твердой
поступи Сезара Вальехо
невесомым.
Van Gogh
тщеславные благоухающие дамы важничали
пока Ван Гог делал это
один.
девчонки подтягивали шелковые
чулки
пока Ван Гог делал это
один
в поле
неприласканный, и
того хуже.
я встретил его на улице:
«куда идешь, Ван?»
«я серо-коричнев, парень», сказал он
и пошел дальше.
это был вихрь цвета:
единственное творение
вызывающее головокружение
и любовь
он сказал,
затем,
я хочу уйти.
и они смотрят на его картины
и любят его
теперь.
для любви такого рода
он сделал подходящую
вещь
но для другой любви
этого так и не хватило.
Lord Byron
он был похож на Лорда Байрона
(или он говорил что это так)
я не знаю как Байрон
выглядел
я даже не читал
его,
но Альберт был высок,
и великолепно сложен
и у него были светлые
соломенные волосы,
настоящая грива,
и его глаза были
синими-синими
и у него был отличный
английский
выговор
и дюжина
женщин.
он считался
писателем
но я ничего не видел
из его работ.
я понятия не имел
откуда он
получал
свои доходы.
но он всегда жил
в превосходных
апартаментах
с какой-нибудь молодой
воспитанной
дамой.
и я встречал его
от раза к разу,
на протяжении лет,
он начинал стареть
но его дамам
по-прежнему
было
22,23,24.
если это имеет отношение
ко всему изложенному
(а это может
быть и не так) то еще
Альберт любил
выпить
а я был возможно
лучшим
пьяницей какого он знал
и он обычно
приглашал меня
побухать с
ним.
и я заводил кое-как
свою дряхлую тачку
и отправлялся
за дармовым
бухлом.
всегда происходило
одно и тоже:
Лорд Байрон не мог
справиться со своей выпивкой,
выбегал поблевать
в ванную
хотя это я
перепивал его
где-то в 3:1
пока
он блевал
я начинал
заигрывать с его
дамой.
«давай, крошка,
поработаем вместе
быстренько, пока он
изрыгает свои внутренности
на кафель и в
унитаз».
«ты просто
отвратителен!»
«спасибо вам,
мэм».
наконец Альберт
выходил бледный из
ванной,
подходил к книжной полке,
выдергивал книжку
или Китса или Шелли,
читал нам
что-нибудь.
или включал
свою стерео-систему
и одаривал нас
отрывком из
Вивальди.
Лорд Байрон и я были
полной противоположностью:
он слишком чувствительный
для жизни в этом мире
и я слишком толстокожий чтобы
понимать его
муки.
но я был беден а
выпивка была
халявной
и я мог смотреть на
изящно скрещенные ноги
его многочисленных
дам,
и это было достойным
обменом основанным на
взаимных льготах.
пока будучи предан
своему тонкому призванию
он не покончил с собой
одним похмельным утром
найдя
кошелек набитый
таблетками и
принадлежавший
одной из его дам
а мне пришлось искать другого
поэта чтобы
выдаивать из него
бесплатное пойло.