***
Как хорошо сейчас в лесу!
Излом заснеженной тропинки.
Стихотворенье без запинки
вслух, не таясь, произнесу.
Чему оно посвящено?
Зиме, грядущему восторгу,
звезде, встающей на востоке,
птенцу, клюющему пшено,
узорам чешского стекла,
ложащимся на ветки дуба.
Наверное, сиё есть глупо.
Но как навязчива строка!
Я, рифмой сердце накормив,
в свой путь вношу чуть больше смысла.
Морозца тонкого харизма
поможет мне создать свой миф.
***
«Убили тополь за моим окном»*.
Как мало милосердья в наших душах!
Я расскажу тебе, а ты послушай.
Теперь все мысли только об одном.
Он был хранитель сказок, тайн зимы.
А летом – пансионом для пернатых.
Он был живым, ни в чем не виноватым...
И он лишился буйной головы.
Как мало доброты! – нет, не кричу...
Пусть шёпотом глухим застынет в сердце.
Куда податься? Нет, куда мне деться?
Мне эта боль навряд ли по плечу...
***
Всесилие льда
Декабрь в хитоне белоснежном,
великосветский тамада,
приходит в город безмятежный,
дворцы возводит изо льда.
Изольда – имя ледяное -
он высекает на стекле.
Метаморфозы над водою
вершит при свете и во мгле.
Он истину от нас скрывает,
кроша в холодных пальцах лед.
И, белые цветы срывая,
колючие венки плетёт.
Зимой живется вполнакала.
Сон долговечен. Время – мёд,
текущий из большой пиалы
и превращающийся в лёд.
Забыв себя, речушка Лета
упрячет в лёд свою лазурь.
Вход на каток – плати монету
достоинством в одну слезу.
Глядишь, и небо, опрокинув
всё содержимое на нас,
пустую удочку закинет,
на дне реки ища алмаз.
***
Крестьянин торжествует. Горожанин,
закутанный по горло в тёплый плед,
глядит на всё, что греет, с обожаньем.
Согреться бы! Другой заботы нет.
Хрустящий снег, что выпал накануне,
лежит невинным, белым, неземным...
Зима – период пауз и лакуны,
период накопления казны.
Скупа на краски вещая природа.
Зато как много значит силуэт
в белесом небе птички-самолёта.
И дерева поникшего скелет.
Забор, дома, что сгорбились под снегом.
Машины, что плывут, как корабли.
И скорбная фигурка человека,
свое тепло хранящего внутри.
***
Февраль. Но только слёз не нужно.
Чернил нам хватит до конца.
Там, за окном, всё время вьюжит.
Метель сметает снег с крыльца.
Пиши, не бойся, все успеешь.
Каких-то двадцать восемь дней.
Два ангела сторон обеих
хранят покой твоих ночей.
Висок подставь губам холодным
февральской феи. И замри.
И сердце телом инородным
заноет где-то там внутри.
Висок заноет от предчувствий.
Февраль заплачет, наконец.
То – високосного искусства
значительнейший образец.
* - первая строка из стихотворения В. Шаламова
10-ое октября, 2002 г.