Ты не помнишь слепые восходы печали,
те, что золото лун с листопадом венчали
и, как вензель, впиваясь в пергамент пространства,
превращали любые слова в святотатство?
Ты не помнишь, что пели в ночи менестрели
бесприютных дождей остывающей келье,
где бежать одиночеств пытались без проку
мы с тобою, молясь беспощадному Богу?
Наши сны – отраженье погибшего мира,
и нет смысла стоять у пустого потира,
и нет яви такой, чтобы что-то исправить,
и никак не унять бесноватую память.