До боли в сердце, вечными ночами,
Взнуздав бессонницей тревожное окно,
Не зная меры, отравиться чаем,
Слагать стихи – зачем?! И для кого?!
Мне страшно, бес; под вой войны и моды
Полночный ужас коротая за столом,
Ища свободу от свободы быть свободным,
Я занят чернокнижным ремеслом.
Творю заклятьями терновые сонеты –
Участник бесконечных похорон –
Я жду услышать судный час рассвета,
Торжественный, пасхальный перезвон.
И в бездне глоток дьявольского хора
Оглохшим Гойей молвив: Ya es hora! –
Воткнуть в петлицу неба гром оваций,
Дверь камеры открыть одним пинком,
Нагрянуть, вторгнуться, ворваться,
По битым стеклам босиком;
Наделать шуму, бросить факел –
Спалить соломенный уют!
И жлобской роже бросить: Fuck you!
Не будь я Алекс Нежебуд!
Да, рассмеяться злобно, сухо,
Став до банальности крылатым,
Как рассмеялся Пьер Безухов
В лицо французскому солдату.