Непроглядный, густой и тягучий
Целый мир застилает туман.
Еле теплится солнце сквозь тучи,
И не в силах развеять дурман.
Там, в плену у сырого бессветья,
В толчее обезличенных душ
Без конца кружат тысячелетья
Без желаний, без целей, без дум.
Непривычные к яркому свету,
Позабывшие чувств остроту,
Испокон призывают к ответу
Всех, посмевших ступить за черту.
Только снова является диво,
И рождается новый чудак.
Он к запретному рвется строптиво,
Вновь и вновь попадая впросак.
Взмыв над миром, над тьмой, над туманом,
От сиянья ослепнув почти,
Он все рвется вперед, ведь недаром
К идеалам тернисты пути!
Только знайте, правдиво поверье
О мальчишке, зарвавшемся ввысь,
И душа, опалившая перья,
Неизменно срывается вниз.
А внизу озверелые толпы
Уж не верят, что где-то есть свет.
Мимоходом бездумно растопчут
Сердце, смевшее верить и петь.
К хрупким тайнам нельзя прикасаться.
Эта высь нам запретна вовек.
Только все-таки будут слетаться
Чудаки, словно мошки, на свет.