Жил да был поэт двадцати трёх лет.
Лежал он раз на диване, занятый в потолок плеваньем.
Известная мука. Вдруг видит: ползёт по извёстке муха.
Стал он в ту муху стрелять — в чернобрюхую плевки направлять.
Но и та шита не лыком: от огня увиливает лихо.
А ведь бывало, что и паука сбивал поэт с одного плевка.
А тут: то к западу упадёт снаряд, то к северу, а то и вовсе летит назад.
Да, есть, чему подивиться. Почесал поэт правым мизинцем
за левым ухом. И вот: не муХа
над ним, а муЗа. Он и запел с конфуза:
«О, прости меня, дочь Аполлона!
Снизойди на страдальца Иону.
Ниспошли хоть три четверти ритма.
Одари лишь глагольною рифмой...»
Вздрогнула муза от такого крика, крылья расправила, и звали Иркой.