Ауи не очень задумывалась о жизни. Вернее, она не знала, задумывается или нет, - все, что было вокруг, было всегда, и она тоже. Холод всегда сменялся теплом; а один раз было и такое, когда холодно было нескончаемо долго, почти не было еды и приходилось все время бегать еще и потому, что стоять на одном месте было невозможно. Но, хоть это было только один раз, Ауи временами смутно догадывалась, что это может повториться, и ее охватывало что-то похожее на голод и холод, даже если она была сыта... Тогда и раздавался этот звук непонятно откуда, звук, в котором она была вся - "ауи..." Ауи привыкла, что звук - тоже она, хотя уже знала, что те, кто часто движутся мимо, могут испугать ее за это. Однако сделать ничего было нельзя: звук являлся сам, напрягая тощую грудь Ауи, и затем немного облегчал ее собой, хотя, как правило, не удавалось сделать нового вдоха без того, чтобы не убедиться - надо убегать...
Очередное маленькое тепло уходило. Ауи пошла туда, где обычно проводила время очередного маленького холода и могла забыться, оставив какой-то кусочек себя на страже... Это было углубление, поместившись в которое можно было сравняться с землей. Мимо, поодаль, двигались другие разные, в основном поперечные земле и высокие,- правда, разной высоты. А были среди них и подобные Ауи, и даже очень похожие на нее,- Ауи уже помнила, что они могут отнять у нее еду, и не стремилась к ним, хотя те, случалось, проявляли к ней интерес даже когда еды у нее не было. Но место сейчас у Ауи было хорошее, в сторонке, она уже не раз пережидала в нем маленький холод и поводов для особого беспокойства оно не вызывало.
Беспокоило другое. Свет померк, стало холоднее - и звук опять напряг горло Ауи. Он появлялся и тогда, когда еды попалось недостаточно или вообще не попалось и приходила глубинная память о вкусной теплой непрозрачной воде и нежном прикосновении чьего-то языка потом... Ауи сжалась в комок - каждый раз после этого тонкого звука, в котором она была вся, со стороны двигавшихся других раздавался резкий громкий звук, а частенько вслед за ним в сторону Ауи мог лететь камень или еще что-нибудь опасное... Приходилось захлебываться, вжаться в ложбинку и замирать...
Но вот движение вдалеке стало понемногу уменьшаться и постепенно иссякло. Изредка доносился нарастающий, а затем утихающий шум со стороны далекого гладкого места, но здесь он не был опасен. Этот шум не мешал наступившей тишине, она даже становилась слышнее, когда он исчезал... а с тишиной сильнее чувствовался холод. Долго сдерживаемый звук опять стал проситься наружу - ему давно уже пора было облегчить грудь Ауи... но неожиданно, и теперь, казалось, почти рядом опять раздались эти мерные стуки, сопровождавшие всех, кто всегда двигался мимо. Недавно их было много и они смешивались, сейчас они были одиночны, негромки и легки, - но это было все равно, угроза камня возникла опять, когда вроде бы уже ничто ее не предвещало!... Неодолимая быстрая сила подхватила Ауи, вынесла ее из убежища и ткнула во что-то, так легко поддавшееся зубам.
Это была моя нога.