Разговор с ревностью.
Кипело чувство
через край,
бежала кровь абсурда.
Ты молодость не осуждай,
без перевода сурдо.
Она – чувство.
Он – я.
Она опять в тебе сошло на нет,
влюбленное начало,
как лодка, вышедшая в свет,
что тонет у причала.
Он и в горе есть счастье,
в убогости сила,
меня не любовь,
меня ревность сгубила,
заплаты не шьют
на дырявые чувства,
кому кровь вода,
а кому очень вкусно.
Она нельзя альтруистом
стоять у могилы,
пока твоя кровь
ещё теплится в жилах,
нельзя никому говорить,
что счастливый,
никто, никогда не поверит
в то, милый.
Он меня убеждать в альтруизме
напрасно,
нет в здании моем
такого каркаса,
что дешёво куплено,
долго не носно,
а всё дорогое,
всегда под вопросом.
Она играешь словами,
Ты очень искусно.
Таких называют –
пижонами чувства,
боишься спросить и боишься ответить.
Но фальш и в молчании,
можно заметить.
Он одно глубоко,
а одно и под носом,
не всем нужна истина,
семь ведь не восемь,
один свою жизнь проживает по книге,
другим в ста томах,
не хватает интриги.
Она по мне лист «испачкан»
если есть слово,
лист – это крест,
слово тело Христово.
Он но мы разговор завели
не об этом,
мне веры не нужно,
мне нужен совет твой,
когда меня ночью,
ты будешь и гложешь,
ты самое низкое
ищешь и множишь,
зачем же тогда
ты меня убеждаешь,
что ты от любви,
не бежишь, не страдаешь,
что ты ей сестра,
и ты ей подруга,
что вы одна целая
замкнутость круга.
Она постой, подожди,
не ищи виноватых,
ведь я не могила,
а ты не горбатый,
ты хочешь понять
всё по здравому смыслу,
тогда поверни-ка назад,
свои мысли,
когда не уверен ты был
в своём счастье
ты сам записал меня,
в целостность части,
не нужно искать в кривых зеркалах,
ту красоту, что красива в словах.
Он есть время для спора,
и я буду спорить,
мне чувство с не чувством,
нужно рассорить,
мне нужно разбить зеркала,
что кривые,
и выкопать в сердце своём буровые,
а коль не удастся
ты медленным ядом,
надолго, навечно,
останешься рядом.
Она вот как, не иначе,
твой хитренький разум,
причину несчастья,
выискал сразу,
а ты не подумал,
что вместе со мною,
любовь твое тело,
покинет гнилое,
подумай, пока не наделал греха,
вино не удержишь в дырявых мехах.
Он я вижу, твои аргументы опасны,
со знанием меня,
ты становишься властной,
есть правда:
другую, уж мне не любить,
а ты гильотина,
ты хочешь казнить.
Она на свете две правды –
любовь, нелюбовь,
а есть гильотина,
так будет и кровь,
но я компромиссна,
как старый твой друг,
готова как прежде делить твой досуг,
в подобном согласии,
не будет абсурда,
а нет,
догадаться, что будет не трудно.
Он прости за банальность и вычурность слова,
такой компромисс,
будет слишком херовым,
нельзя торговаться,
при жизни со смертью,
и деньги отправить,
ей в синем конверте,
нельзя убеждать себя наполовину,
художник один лишь рисует картину,
«спасибо» скажу я тебе на прощание,
но просьбы вернуться,
не дам обещаний,
я знаю тебе одинокой не быть,
ты лихо проявишь всю свою прыть,
но всё же совет
коль разлука навечно,
не стоит уверенной быть и беспечной,
когда есть любовь
тебе в сердце не место,
ты лишь неприязни
подружка – невеста.
Она что не останусь без ночлега,
я это знаю и сама,
но ты запачкан моим следом,
и в этом не моя вина.
Эпилог.
Мы все родились от любви,
И от любви умрем когда-то,
Две правды будут меж людьми
Виновен или виновата.