Я умирал мучительно и долго.
В горячке бредя и сходя с ума,
Не мог реальность отличить от сна,
И часто видел у постели волка
С глазами строгими, седого, как зима.
Он совершал инспекцию палат,
Таких же конченых, неизлечимо хворых,
Неслышной поступью звериных мягких лап.
И шерсть его, как докторский халат
То там, то здесь светилась в коридорах.
Он знал, кому рассвет не пережить,
Легко и просто проходил сквозь двери.
И не таясь ложился у постели.
Он чуял смерть, спешащую вступить
В свои права. И был всегда при деле.
И, делая его, не признавал
Ни жалости, ни зла, ни интереса.
В нём не было ни ангела, ни беса.
Он лишь по долгу слабых добивал,
Как и пристало санитару леса.