Данные слова представляют собой довольно бессвязную эклектику рифм и стилей. Написано это по большей части от нечего делать и (что странно) больше для собственного развлечения с некой попыткой обсосать кое-какую идею, которая конечно же не ускользнёт (хотя кто знает?) от внимания проницательного читателя.
P.S.: Не для чтения на ночь и во время сна.
НЕ ЗДЕСЬ
(07.09.2001 – 10.10.2001 год)
1. «РАЙ»
Не так давно я самоумертвился:
Взял пистолет и тупо застрелился.
И оказался – да! не сомневайтесь –
В раю – нет, нет, не улыбайтесь!
И стал я странно флегматичен
И до блаженного не артистичен,
Я то смеялся и брыкался,
То ржал и страшно бесновался.
А через день нашёл я рому,
О! Алкогольная истома!
Я вылакал один всю бочку –
О, Боже! Я дошёл до точки…
Но должен быть я откровенным:
Похмелье не было отменным.
Это какое-то… затменье,
Не промыслово-божие знаменье.
Я вижу гнома – восхищаюсь,
Я слышу рор – и наслаждаюсь,
Я в совершенство возвожу «На-На»,
Подобных групп здесь дополна.
Друзья, поведаю о самом главном:
О половом инстинкте славном!
О, благодетель, и великий моралист,
Ведь это для тебя как грязный хлыст!
Секс там – святая бесконечность,
Как Бог-Учредитель – вечность.
Хоть уши иногда ты затыкай,
Когда сношается сенатор Гай.
Но в основном всё тихо и почётно,
Чтобы не портить ангелам отчёты.
На дню иной раз семь девиц,
Что пылких и рубиновых жар-птиц.
Я делал это много, постоянно,
И постоянно радостно, с огнём, желанно,
Мой мыслеобраз, разум мой издох,
Безропотно я слеп и начисто оглох.
Всегда, везде, вокруг меня
Покой и тишина, ленивая свинья,
И вижу я уже в который раз
Большой и безанализный экстаз.
2. «АД»
И снова приключилась странность:
Мой облик потерял былую элегантность,
Мои мозги – о, нет! не сплю –
Переросли в воняющую мерзкую лепню.
Открыл глаза я, проморгался
И вроде сразу догадался,
Куда заброшен я судьбой (?) –
О! Верно! – снится нам покой.
Но не решаясь правду признавать,
Я принялся прохожих подзывать.
«Скажи, мой бледный Чингисхан,
Известен чей весьма высокий сан,
Ужли ли мы с тобой в аду?
И скоро сяду я в сковороду?»
«О, Люцифер! ну что за бредни!
Ты явно прибыл к нам намедни.
Всё это, - тычет он в фасад, -
Окраинный для человеков ад,
А где Центральный Ад – не знаю,
Спроси о том чертячью стаю.
Но мой совет: устройся на работу,
Купи метлу и Баба-Ёжег роту.»
Жаль, что в аду не можно задохнуться
Или, купаясь в лаве, захлебнуться,
Нет, эта экзистенция – обман:
Я то баран… варан… шаман.
Хотите верьте, а хотите – нет,
Великий Хан хороший дал совет:
Служу теперь в бюро по найму душ,
Имея с каждой сделки жирный куш.
Случилось это так: короче говоря,
Признали психоаналитиком меня.
Ведь человека твёрдо надо убедить,
Что и бездушным можно в чём-то победить.
В богоугодстве меня трудно упрекнуть,
Но указал я неким людям веры путь:
Толкая их нам душу подарить,
Я вынуждал Грааль их пригубить.
О! Эта экзистенция мне больше по душе,
Здесь масок нет и нет любых клише.
Мы по субботам потребляем алкоголь
И наблюдаем в мятом сумраке Алголь,
А в воскресенье, только протрезвев,
Летим в бордель и выбираем дев,
А иногда, по душным вечерам,
Мы ходим к тёмным, вольным мастерам:
Нас с армией своей встречал Наполеон,
Песок, дыханье звёзд – уставший фараон,
Пытался совратить нас Гитлер и де Сад
Среди содомских гор и кованых оград,
Товарищ Сталин вечно клянчил «Беломор»,
А Моцарт истязал свой клавикор,
Гай Юлий Цезарь Клеопатру хоронил,
Внимая первый MUSEовский винил.
Лежу в фекалиях и в собственной блевне,
Брезгливо жду вмешательства извне,
Я жду, чтоб Люцифер со мной поговорил,
Чтоб адские врата пред мною растворил.
О! Что за бред и человеческий абсурд:
Ведь я ни Фантомас, ни ведьма, ни Сигурд.
Скажу, друзья, немного удивясь,
(Но ведь не знал никто такого отродясь):
В аду вольготно, как в былой Руси,
В горошек, в зебру, в крапинку трусы,
Всё честно, феерично, без ума,
Но чуть однообразно, как молвы слова.
Все там хлопочут за свои посты
И лобызают чёртам влажные персты.
О, мой читатель, не стремись ты в ад:
Ему замену безобидней сыщешь – маскарад.
3. «СНЫ»
Друзья, простите, если сильно утомил
И некие стереотипы ваши ненароком надломил,
Но я как тот прославленный народ:
Что вижу – то пою. Так вот:
Очнулся снова я в какой-то terra nove,
Тут не воняет, без предчувствий и без боли,
И странный аромат вдруг посетил мой нос –
Я очутился в месте, где когда-то рос.
Хочу огня – и я бегущая звезда,
Хочу ветров – и я слепые поезда,
Хочу вина – и я грузинский виноград,
Хочу воды – я Ниагарский водопад,
Мы вместе с соколом и вороном парим,
Над местом, где построен будет Рим,
Я захотел – дельфином быстрым стал,
Что аргонавтов сквозь туман сопровождал.
Вот смена кадра – я забавный наркоман,
Который без раздумья курит план,
Игла – мой трансцендентный, верный друг,
Неведомы мне сердца бой, испуг.
Я вышил для себя кровавый стяг,
Мне полагается: теперь я – снов эгоманьяк,
Я разрушаю мыслью Тени, города,
Я рву клыками детские тела.
Моргну – передо мною новая картина:
Я – Серафим, Я – Ангел, нескотина,
А захочу – и челобитчик плакающий Бог,
Что сам создать Вселенную не смог…
Я долго странствовал, не видя горизонт,
За это жаловала Пустота мне чин – Геронт,
А Бесконечность посулила сан жестокий,
И Время согласилось с ней – я одинокий.
Нет, это было всё не в сладость,
Но я не чувствовал какую-либо жалость,
Хотел постичь одно: куда исчез мой сон,
Но затерялся средь невидимых персон.
Ну вот, читатель, кончил я рассказ.
Я вёл его без аллегорий, без прикрас,
Ни капли лжи… ну может так – для вкуса,
Чтоб не родилось в душах лишнего искуса.
Теперь дозвольте с Вами распрощаться,
Хотя… нам вместе надо просыпаться.