Помню ещё, помню тот пыл и ошалелую поспешность, то опьянение взаимной смелостью, наивную попытку разгадать друг друга наощупь (словно бы на время становились слепцами и могли понять лишь осязая) и вверяли себя любимым рукам... Но тщетно стремились.
Быть может, только теперь, в простых разговорах на кухне, ночью, когда дети, наконец, соскользнули (слава Богу!) в сон, мы, даже не дотрагиваясь, сливаемся совершенно в единую, сердечно выстраданную, плоть.
8 дек 2002