ИГРАЯ ЖИЗНЬ
Ты проживаешь жизнь, как бенефис -
весь мир театр, весь мир - тебе подмостки,
пусть даже декорации неброски,
играешь все равно, ведь ты артист.
В калейдоскопе смены мизансцен
мелькают дни. От драмы до бурлеска
оттачиваешь мастерство до блеска,
сжимая мир до кубатуры стен.
Плененный пыльным запахом кулис,
покорный раб богини Мельпомены,
ты предан ей - всегда и неизменно,
сплетая быт из скетчей и реприз.
Но там,
внутри,
живет твой вечный страх:
игра с судьбой всегда на пораженье -
твой верный зритель - только отраженье
твое в трельяжа узких зеркалах.
КОЛОМБИНА
Какие ветра принесли тебя в призрачный город
Из снега и стали.
Обломок эпохи дель арте,
Моя Коломбина!
Я полон тоски и азарта -
Но кто утолит мой любовный терзающий голод?
Твой грубо накрашенный рот отвращает кармином,
Твой рваный чулок так контрастен с последним закатом.
Ты пьешь свой Мартини,
пятная бокалы помадой,
Давно позабывшая юность и юг Коломбина.
Сквозь старую ширму твой абрис -
точь в точь Афродита.
Сплетаются тени в разломах сырой штукатурки -
На клетках заношенной юбки расставим фигуры,
Лишаясь ума от страстей
королевских гамбитов.
КУКЛА
Я - кукла из папье-маше -
Смеюсь и плачу по приказу,
Я чем печальней, тем смешней,
В моей раскрашенной душе
И водевиль, и драма сразу.
Мой кукловод в меня влюблен,
И, задыхаясь и потея,
Играет гениально он,
Мой кукловод-Пигмалион,
Да я, увы, не Галатея.
Мы с ним вдвоем не первый год,
Но все сильней меня тревожит -
Однажды ночью он уйдет
И куклу новую найдет -
Покрасивей и помоложе.
В душе картонной вечный страх -
Забудут, уберут на полку,
Истлеют чувства в легкий прах,
Оставив сердцу только мрак
И боли острые осколки
ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ ТЕАТР
Был Клавдий глуп. Офелия толста.
Суфлер картавил, путался в сюжете.
Пустели в зале лучшие места.
С Гертрудой Призрак пил в пустом буфете
Тайком от режиссера "Каберне".
Статисты затевали перебранку.
Мечтал Лаэрт отправиться в турне
С любовником, желательно - в загранку.
Устав от закулисной немоты
Главбух с кассиром обсуждали цены...
А в самом центре этой суеты
на пыльных досках вытоптанной сцены
тревожа неистлевшие гробы
ребенком что напуган страшной сказкой
метался мальчик:
- Быть? Или не быть?
и плакал от предчувствия развязки.
МАРГАРИТА
Заверши разлуку сказкой
самой нежной
самой важной
от заката до рассвета крылья дай
летать вдоль ночи
сделай счастье дольше жизни
нелюбовь на день короче
отпусти в чужие страны белых аистов бумажных
не смотри в глаза тревоге в полумраке гулких лестниц
завтра снова будут грозы над московскими дворами
в черной мгле уже растаял золотой Ерушалаим
напоенный свежей кровью в тот весенний жаркий месяц
смертью смерть попрали снова
возвращение нелепо
рвут поводья злые кони
по бульвару хлещет ливень
не проси
не верь
не бойся
ты опять была счастливой
пролетая в черном небе полуночной королевой
отпусти грехи виновным
тайным знанием владея
над тобой не властно время
подводящее итоги
через ночь шагает к свету по серебряной дороге
разрешенный от бессмертья
прокуратор Иудеи
ЭТОТ БЕЗУМНЫЙ МИР
Подумай сам - до шуток ли, до смеха ли:
Все в мире стало вдруг наоборот -
Остался цирк, а клоуны - уехали,
И шпрехшталмейстер каждый вечер пьет,
Гимнасточка обкурена, подколота,
За трешку всем дает, кому не лень,
В зверинце сдох от голода и холода
Последний дрессированый тюлень,,
Факир индийский подыскал занятие,
Всех ассистенток разогнав взашей -
На рынке собирает "по понятиям"
С братками дань с приезжих торгашей,
Львы перестали слушать укротителя,
Силач не может вес поднять на грудь,
Скучают в зале три усталых зрителя
И двое просят деньги им вернуть.
ПАРРРРАД-АЛЛЕ!!!!-
Лениво и с огрехами.
Бравурный марш гремит ни в такт, ни в лад....
Остался цирк.
А клоуны - уехали.
И мир сошел с ума без клоунад.
БАЛАГАН
Скрипя осями, все ползет вперед
Судьба моя, бродячий балаган,
Которой правит юный хулиган
С красивым звучным именем Эрот
Его рука тверда, не сбит прицел -
Стрелок отменный. Но, в который раз,
Трагедию я превращаю в фарс,
Меняя декорации для сцен,
Меняя маски, парики и грим,
Рисуя рот с улыбкой, клея нос....
До трагика я, видно, не дорос -
Я не Пьеро, я - Рыжий,
Арлекин...
Снимает маску Арлекин. Окончен карнавал.
Под утро дождь испортил грим, и шут смешить устал.
Рассветом наступает день -уже на полпути.
Разносит ветер с площадей цветное конфетти.
Погасла рампа, нем оркестр, и пуст огромный зал.
Усталый мим смывает грим. Он все, что мог, - сказал,
Он заигрался так всерьез всем тем, что не сбылось,
Но зал не видел этих слез и хохотал - до слез.
Стирает краску Арлекин, кривя усмешкой рот -
Так много рядом Коломбин, а он влюблен в Пьеро,
Чей грустный взгляд несовместим со звоном бубенцов...
И снова прячет Арлекин под маскою лицо.
О СОМНЕНИЯХ ВЕЧНЫХ И О ЛЮБВИ
Сергею Ляшко
Мой гордый бес.
Насмешливый и резкий,
Играющий с Любовью в нечет-чет
На равных - независимый и дерзкий.
Зачем тебе нетрезвый звездочет?
Тот звездочет - комедиант и гаер
С коронной фразой:
- Я скучаю, бес...
Он, как и ты, - блефует и играет,
Злосчастный Фауст виртуальных пьес.
На мантии давно не звезды - плесень,
Душа заиндевела от порош -
Он сам себе уже не интересен
И сам себе не верит ни на грош.
Но - иногда - до хруста стиснув пальцы,
Он ловит в темном небе миражи...
И хочет быть любимым и влюбляться.
На миг. На ночь.
А, может быть, на жизнь.
ПОПЫТКА БЕГСТВА
За терминатор, в тень - на день, на два,
в пространство однокомнатной берлоги
от племени глазеющих двуногих,
считающих купюры и слова,
закрыться. За материей гардин
как за надежной кладкой бастиона -
от фар авто и зарева неона,
друзей, врагов, привычек и тради-
ций. Вырвав тело из ловушки дня,
ползущего всегда по протоколу,
ловить ладонью легкие уколы
игривого бенгальского огня.
Пить молча краснотерпкое вино
не в честь, не за, а - памяти былого
себя иного вспоминая снова
и всех, кого забыть не суждено.
Смотреть с балкона в пасмурную высь
восторженным неопытным подростком...
и выйти утром в мир, как на подмостки,
из двери - как из бархата кулис.
А после, среди суетных забот,
в потоке каждодневной круговерти
понять, что стал не старше - ближе к смерти
на год
СКАЗКИ ТЕМ ХОРОШИ
Давиду
Сказки тем хороши, что злодею всегда воздается сторицей.
Только ты не герой старых сказок и возрастом тоже не мальчик.
Подивись, дурачок, как бесстрастны в партере жующие лица,
Развлечения для
заглянувшие в наш расписной балаганчик.
Счастье даром, для всех - заблуженье и шаг против здравого смысла,
А свобода и честь - лишь слова, и для сердца гнилая отрава.
В нашей странной стране даже мудрый глупеет достаточно быстро,
Если принял игру в дурака, облеченного властью и правом.
Невозможный чудак, посмотри, вот пылают поленья в камине.
Что ж ты рвешься туда, сквозь веселый огонь, обжигаясь и плача?
За кирпичной стеной нет бескрайних лесов и озер темно-синих,
И в больших городах глупых кукол не ждут ни любовь, ни удача.
Твой бессмысленный бунт, как всегда, обречен, все осталось, как прежде.
Балаган твою горькую жизнь за гроши превратит в пантомиму.
Лишь угрюмый Пьеро, сосчитав синяки, не утратит надежды
На волшебные страны,
где можно прожить без личины и грима
ЛИЦЕДЕЙ
Опять схожу с ума в объятьях немоты -
Безмолвный лицедей, измученный и жалкий.
Охапками несут поклонникики цветы,
А я сменял талант на жизнь - в меняльной лавке.
Я разменял стихи на мелочь ремесла:
Тяжелый кошелек - за крылья над плечами,
Еще была любовь. Но тоже - не спасла.
Я разменял ее случайными ночами.
Я выменял успех. Я сам себя раздал.
Восторженный партер, сияющие ложи...
Но я бегу зеркал, и - не смотрю в глаза,
и не смываю грим, врастающий под кожу