Ты называешь меня матерью Терезой,
С досадой легкой добавляя: мой детеныш...
...День упирается, но позволяет резать
Себя на ломтики и булкою плетеной
(Ванильно, сытно, но подташнивает после)
Ложится на' душу, как на пустое брюхо...
Жалеешь, да? А что бы делал старый ослик
Когда б не бегал, погоняемый старухой,
Звеня бубенчиком на радость незнакомцам?..
Лежал бы в стойле отравившись сладким ядом
Воспоминаний, как, бывало, грело солнце
И материнский бок дышал привычно рядом...
Противоядье - мишура калейдоскопа:
Быть мелким стеклышком для каждого узора,
Ущербность прятать в зеркалах, звучать в синкопах,
Знать, что устал и сдал, но не парализован...
...Потом когда'-нибудь, когда мне будет можно,
Я расскажу... Да нет же! Выскулю, провою,
Мешая смех и плач, разгул и осторожность,
Как я, детеныш твой, осталась тут живою,
И прикушу слегка протянутую руку...
Но это позже... А сейчас - бежать. По кругу.