Когда я умер, как поэт,
Жизнь также мерно продолжалась:
С луны стекал лимонный свет,
А море тихо заикалось,
Читая берегу стихи
На языке ночного ветра.
Ах, если б знал я языки
Дождя и звезд, травы и неба.
Но знаю я всего один –
Довольно грубый, человечий,
Да и к тому ж владею им,
Чтоб лгать, ругаться и перечить.