шершавый снег почувствовал тоску
и впился в серость заболевшего асфальта,
оставив ядовитый свой мускус
давящим февралем
на подсознанье
слезой небес расстроганного марта.
и я тоской впиваюсь в тень твою
и, близостью согретая, играю в свето-тени.
из света балахон себе крою,
из серых красок
вышиваю
каймой темнеющей забытые мгновенья.
я просто так люблю.