1. Пробуждение.
Ступенька вверх, ступенька вниз,
Ура! Закончились страданья,
Возник таинственный каприз
И тайный шелест лобызанья
Меня преследует порой
И возвышается горой
Неподавимое желанье,
Тогда как яркий свет окна –
Весны зелёное прощанье
И строчки писем для меня…
Когда была, тихонько пела
И что-то томное задела
В глубинах тёмных и сырых.
Там льётся дождь и спит кузнечик
И стадо серое овечек
И ветер, что к полудню стих.
Спасибо! Видишь - я мечтаю
Некрепко сплю, душою таю,
Глазами видеть научился
И мысли я пытаюсь бег
Остановить и паутинкой
Связать незримые соринки
И ручейки текущих рек.
Довольно мне барахтать воздух –
Нет смысла жить по горсти правил
И ждать, когда бы кто заставил
Закрыть в бочонке личный дух.
Нельзя людей любить как мух-
Когда их нет в твоём варенье
Не вспоминать в слепом сомненье,
А лишь гудят, тревожа слух
В простейшем случае прихлопнуть
Не дотянулся – ножкой топнуть.
Поймать живой – пытать отрадно
В надежде сделать ей приятно
Вокруг смеётся пеной море
Пуская в камни пузыри.
Ночной путаной пикнет горе
И я сижу, а воробьи
Всё также скупо ищут крошки
Над лужей пляшут в танце блошки
А по ночам кричат коты…
2. Беседа.
Смотри, – жую четверостишья
И ощущаю вкус любви.
Сейчас ненужное затишье
Уже давно не пишешь ты.
А я всё жду, когда же лето
Согреет сонного поэта
И жизнь ему вдохнёт в глаза –
Они тускнеют без тебя!
Куда смотреть, вокруг лишь тени,
Обломки нежностной свирели
Поющей солнцу о любви.
Ей подпевали соловьи
Но замолчали – видно стыдно
Им петь, когда я вновь шепчу,
Что задыхаюсь, но живу
Что не волнуюсь, но страдаю
Боюсь, ревную, умираю
И понимаю, что люблю…
Но только мне становиться лишь хуже
Вон видишь – клён над липкой лужей,
Вон видишь лист на клёне том
Сейчас зелёный, а потом
Желтеет, падает, кружится
Летит, мечтая воротиться
Но выход – только приземлиться
Но лишь вопрос один – куда?
И варианта только два:
Коли не высохла вода
Он упадёт в её объятья
И будет плавать до проклятья
Что нам кричат, идя на дно.
Но, если высохла давно
То попадёт на руки к ветру
И будет вечно ждать победы
Паря в безвыходной тиши.
Молчат притихшие мужи
Трудна загадка для влюблённых,
Но кроме этих двух бесспорных
Есть ещё третий вариант,
И я, как новый практикант
Пытаться буду разобраться –
Искать, творить и ошибаться
Корить, потеть и улыбаться,
Кричать, шептать и возмущаться,
Ласкать, царапать и любить
И даже кое-что забыть
К мечтам лететь во весь опор
О, как смешон мне разговор!
3. Как день.
А утром – жизни воскресенье
Смотреть большое наслажденье
На появившийся рассвет.
Как солнце красками играло
Оно – дитя, их все смешало
Ему за то упрёка нет.
Смешало, но, неся, разбило
По горизонту распылило
В слепом неведении творя
Портрет – прекрасную картину
Безумных помыслов, желаний
Щемящих душу чувств, стенаний
Дрожащих жизненных страданий.
Ну а земля месила глину
Пытаясь вылепить сосуд
Чтобы залить туда по капле
Всю первозданную красу
И, невзирая на судьбу
Дать людям счастьем наслаждаться
Хотя бы чувствуя рассвет.
Но час прошёл, рассвета нет –
Сияет небо голубое
Оно так приторно, что вскоре
Болят глаза, и давит душу
И я кричу наверх – послушай!
Не будь жестоким братец солнце,
Открой вселенной нам оконце,
Пусти на Землю нежность звёзд!
Но светит ярче, а в зените
Смеётся и кричит – горите
Под сетью яростных лучей
Боитесь зла моих огней!
Но потихоньку вниз сдаёт…
И вновь в беспамятстве берёт
В свои ручонки краски, кисти
И начинает пачкать небо
Приняв его за полотно.
Мазок один, второй, вот зло,
Вот там кипит людская ярость,
Вот здесь – тоска и каплей жалость
Чуть сбоку ненависть и страх.
Мрачнеет гордый аллигарх,
Всё больше в красках черноты.
Но тут устало кисть бросает
И звёзды яркие являет
Обесподобив их луной.
Приходит сладостный покой,
Я слышу музыку и зной
Деньской сменяется прохладой…
О тело мягко трется ночь
И я не в силах превозмочь
Сонливость, негу, дремоту –
Тихонько отхожу ко сну…
4. Сон.
Мне снятся сны
Они полны тревоги,
Слепого безрассудства и тоски.
Клубками чёрные дороги
И судеб красные следы.
Там в плен ползут слепые души –
Им тяжело без чьих-то рук,
На ветках сохнут наши уши
А на сердцах растёт бамбук.
Тихонько ноет птица счастья,
Пищит и булькает в грязи,
А сверху капает ненастье –
Но не из яростной воды –
То боль и ненависть смешались,
И подпитавшись тошнотой
Они с губ мёртвых оторвались
И, попрощавшись с дремотой,
Лавиной ринулись на нас.
Кружились в сатанинском вихре
Хрипя от гордости, в тот час
Дрожали души, а в эфире
Из липких, высохших глазниц
Летало солнце всё в рубцах.
Из ран сочилась чья-то радость,
Улыбки, вздохи, шёпот, сладость,
И воркованье голубей.
Но не заметили цепей:
Коротких, жёстких и незримых,
Стальных, ничем не обратимых –
Они душили солнца страсть.
Сдирали кожу, били зубы
И рвали ласковые губы,
Ломали пальцы близких рук.
И нервы лопались от мук
И чей-то наглый красный рот
Тянул за жилы и смеялся.
Я в испарине просыпался,
За простынь пальцами цеплялся
И крик душить мольбой старался
И головой о стену бил…
Нет, ничего я не забыл.
Суровой ниткой на закланье
Пришили мне воспоминанья.
Поверь, от них мне никуда:
Не убежать и не сокрыться
И в тёмный угол не забиться -
Они присутствуют всегда.
А с неба капает вода –
Она мешается с слезою,
Одной и жалкою – тоскою,
Рождённой жечь меня дотла.
Как не старайся - вот она!
Такая нервная, сухая,
Любовью искренней больная
Бежит, за кожу теребя…
5. Признанье.
Мы греем ноги у походного костра,
Когда на самом деле нет похода;
Кружит вокруг горящая зола,
А мы сидим и пьём из банки воду.
Сидим, глазами пожирая пламя,
Сидим, и кожей впитываем дым,
А над землёй трепещет наше знамя
И нам оно не кажется немым.
Поют нам звёзды о грядущих битвах,
О тех, кому придётся нас просить,
О подурневших и пропитых лицах,
Которые придётся нам носить.
Они поют, а мы привыкли слушать.
Молчат, а мы поём в ответ.
И наши глотки горечь песней глушат
И это мы относим в счёт побед.
Сидим и пьём, хмелея с каждой чаркой,
И вот уже уносят нас на бой –
Ногами в сторону, под триумфальной аркой,
Ну а затем несут в подвал сырой.
Спасибо – не за что, такие вот соседи:
Им тянешь руку, а они рычат.
И вот уже не белые медведи,
А кучка малых и больных ягнят.
Огонь согреет и растопит души,
Теплом лаская рваные сердца;
Ты кто, дружок? Неважно, ты – послушай,
Садись-ка к нам. Держи – стакан вина.
Я знаю, ты посмотришь косо,
Но я тебе всю правду расскажу.
Оставь ты только ранние вопросы,
Поверь, братан, они нам ни к чему.
Мне просто надо с кем-то поделиться
И рассказать историю свою.
Подкинь дрова, пускай огонь искриться,
Представь, дружок, я девушку люблю…
Как тяжело сказать друг другу здравствуй
Когда потом – нелепое «Прощай».
Вот сердце, вот душа – бери и властвуй,
Но только никуда не уезжай!
Я промолчу, а ты глаза закроешь,
Я отвернусь, а ты уйдёшь совсем.
Быть может завтра ты уже не вспомнишь,
Занявшись снова чередой проблем.
А может ты к спине моей прижмёшься,
Поняв, что спрятал от тебя лицо.
Когда губами к шее прикоснёшься
И мне подаришь рук твоих тепло,
Я повернусь и заключу в объятья
И буду долго, страстно целовать.
И мы забудем про судьбы заклятье –
Ей наши руки вряд ли разорвать.
Вот так – послушал, можешь мне ответить,
Сказать, поддакнуть, или промолчать.
Надеюсь, не удастся мне заметить,
Как ты меня успеешь засмеять.
Держи стакан, давай за нас, красивых,
Налей вина за молодость свою.
Давай за них – настойчивых и милых.
Представь, дружок, я девушку люблю…
6. Глупые.
Болею неземной душой,
Таблетки вёснами глотаю,
Но думаю и понимаю,
Что слишком Рок к поэтам злой.
Хотя смешно – и Рок, и судьбы –
Такие громкие слова.
В итоге – это сам лишь я,
И мы стоим на перепутье
Из многотысячных дорог.
И нам решать, куда свернуть:
Вперёд бежать, или согнуть
Себя несчастьем – и в чертог.
А там страдать, об стену биться
Рисуя кровью на стекле
Посланья в неземной мольбе,
Представить повод прослезиться,
Понять, поверить и напиться –
Увидеть в рюмке зов рассветный
И прокричать ему ответный.
Но даже эхо не дойдёт;
Когда ж к концу вино придёт,
Картина мира потускнеет,
И мрак на душу снизойдёт.
Задушит, криком зашибёт,
Желанье пульсы обесточит –
Он будет делать, что захочет!
Плоха дорожка, добровольно
И может даже своевольно
Померкнет за секунды жизнь.
А впереди летит девиз:
«Судьбе любой мы будем рады!»
Несут потухшие плакаты
И с упоеньем ждут чудес –
Когда же Агнец наш с небес
Коль снизойдёт, то всех одарит,
Подарки чудные подарит,
Наступит счас же день Небес!
Где ты, родимый наш отец,
Хоть ты порой суров бываешь,
Но явно меру злобе знаешь,
Не зря же носишь свой венец.
Умрём, но веры не обидим!
Коль скоро счастье мы предвидим,
За злой судьбой мы видим синь –
На веки вечные – аминь!
Так всей толпой в канавах гибнут,
Держась засохшею рукой
За крест святой. Кричат – покой,
А голоса от ветра сипнут
И сверху ропщет дым кадила,
И плачет мать, что зря родила…
7. Эпилог.
Вот так – писал, а строчки сбылись
И подозрения родились
И выплыли из уст слова:
«Увы, я больше не твоя…
Прости, но в жизни так бывает,
Любовь ведь тоже угасает,
Не виновата в этом я.
Вот видишь, сам сказал, что да!
Ты сам со мною согласился,
Но почему же не простился,
Не крикнул в гневе на меня?
Молчанья, право, не ждала.
Ты улыбаешься и смотришь,
Дрожишь, краснеешь, что-то хочешь,
Обижен – нет! Уходишь – да!
Берёшь за руку, провожаешь,
Ни разу мне не возражаешь,
Вот только тёмные глаза…»
Наташа, как же ты права!
Куда темней – по цвету ночи!
Глаза, и сердце, и душа,
И всё вокруг, и для меня
В минуты те всё где-то было,
Оно кружилось, плыло, плыло…
Но я молчал, пытался я
Схватить за хвостик то мгновенье,
Минутой раньше, как теченье
Оно проникло сквозь меня –
Тогда считал, что ты моя!
Но, разорвало, потащило,
И жутко сердце закружило
Тихонько коготком знобя.
Ушёл, назад уже не глядя,
Ходил, глазами воздух гладя,
Всё понял и не ждал тебя.
Я письма рвал и жёг бумагу,
Пытаясь пробудить отвагу
И чувство крепкое забыть.
Но что-то мне в груди тянуло
И в тихом месте с окон дуло –
Не мог я форточки закрыть!
В мозгу гулял тяжёлый ветер
И думал, что на белом свете
Покоя мне уж не найти.
А память всё слова хранила:
”Любовь ушла, тебя забыла”
Ну и прощальное “прости”…