Облюбовав скамейку,
Как край земли - Колумб,
Я целовал Америку
Не мной открытых губ.
Какой-то рыжий Эрик -
иль викинг, иль варяг? -
Давно твою Америку
Открыл, - мне говорят!
А тут ещё прыщавый
Разносчик новостей
Сказал, что пол-общаги
Прошли твою постель...
И ангельские мысли
С небес на землю - плюх!
И я ж небескорыстно,
Неискренне люблю!
А ты опять со мною
Правдиво-неверна...
В который раз открою -
И прыгну из окна.
***
Общежитие! - Шахерезада!
Сказки тысячи одиночеств...
Где хвалёный твой рационализатор,
Звездочёт поцелуе-пощёчин?
Где сердечные эксперименты
И бессонные измеренья,
Чтоб постигнуть - хотя бы примерно -
Градус боли, тоски и смиренья?!
Где художник?! Чей страстный метод,
Разорвав темноту картины,
Одарит всех тем дрожащим светом,
смывающим подлейшую радиоактивность.
Эй, салаги! Тушите окна!
Всем влетит от Большого Начальства!
Привыкайте стареть и глохнуть,
Не выпячивая несчастья.
***
Меня не так здесь привечают,
как раньше.
Секретничают со свечами,
пьют чай не жрамши.
Девчоночки-максималистки
Сидят без снеди,
Мечтая, как бы завалиться
На хвост соседям.
В своих сужденьях об искусстве
Из кожи лезут...
Но тут - душок из общей кухни,
Как зов из леса!
А за окошками в киосках -
Вино! И закусь!
И меркнет свет земных и звёздных
Цивилизаций...
Весь свет рекламою заклеен,
Как дом свиданий,
А из машин - зовут, наглеют,
Вот-вот раздавят!
И пялишься в слезах на город,
Глотая слюнки...
А может, наплевать на гордость, -
податься в шлюхи?..
Вертеться похотливой сукой,
Не зная лени,
Чтоб в старости за миску супа
Не гнуть колени?!
Но с глаз слетает позолота,
В них боль и злоба -
Ко всем подонкам узколобым,
Жлобам и снобам.
Сны взорваны, как царский поезд!
Вся жизнь - на нервах!
...В каких объятьях успокоить
Револьционерок?!
В меня уткнулась, как в подушку,
Дрожащий страус...
Да я ж для карих, завидущих -
Враз расстараюсь!
Любого чёрта намалюю,
Поддавшись чарам,
Меня и так здесь, знаю, любят,
А я - с харчами!..
Тесней усядемся, обнявшись,
На жёсткой койке.
Не нам - купцами быть и княжить,
Да и на кой нам?
Ведь и у них житьё не сахар,
Тоскливо зверски.
...Нет веры сказочным писакам
В двадцатом веке!
***
Неудачник, считающий себя счастливцем,
так бы всю жизнь и врал бы, и тянул резину,
подбирая названия к глазам и ресницам
в магазинах, в грязи или в реквизите
Вечности...С вашим пыльным Богом,
путаясь в зарослях бород библейских.
Воя от любви и ненависти к книжным полкам,
осаждённый полкАми улиц и лестниц.
Я люблю этот мир, о тебе забывая,
но как только я вспомню - мне становится тошно!
Как ножи мясорубки,режут воздух трамваи,
и базарная дрожь залезает под кожу!
Сразу мысль о тебе, о себе, о семье, о здоровье...
Но цепляются цены, афиши, газеты...
Телевизор мой слух, моё зренье коробит,
с отвращеньем смотрю на любые розетки!
Я тобой заболел, я ушел, я отбился от стаи,
веря только гудящему слову из плоти и крови.
Как же болью в зрачке моём тьмой зарастает
тот бессовестный свет, что тобой был заронен.