Сонет 31
Зачем ты, Месяц, ходишь удручённым?
И бледен лик, и тяжка тишина!
Быть может, Лучник в небе зачернённом
Свою стрелу достал из колчана?
Мои страданья взглядом изнурённым
Тебе судьба прочувствовать дана.
В твоём лице, печали обречённом,
Любовь неразделённая видна.
Скажи мне, Месяц, друг мой по несчастью,
Что, верная любовь лишь плод ума?
И что, желая быть предметом страсти,
Красавица отвергнет всех сама?
И что неблагодарность – добродетель,
Там, наверху, где ты всему свидетель?
Sonnet XXXI
With how sad steps, O Moon, thou climb'st the skies !
How silently, and with how wan a face !
What, may it be that even in heavenly place
That busy archer his sharp arrows tries?
Sure, if that long with love-acquainted eyes
Can judge of love, thou feel'st a lover's case;
I read it in thy looks; thy languisht grace
To me that feel the like, thy state descries.
Then, even of fellowship, O Moon, tell me,
Is constant love deemed there but want of wit?
Are beauties there as proud as here they be?
Do they above love to be loved, and yet
Those lovers scorn whom that love doth possess?
Do they call virtue there, ungratefulness?