«Был у нас в соседней роте
Обстоятельный солдат:
На войне, как на работе,
Делал всё и в толк, и в лад.
Не стрелял он бестолково
Из винтовки в белый свет,
Но прицелится – готово!
Был фашист – и больше нет.
Хоть любили, уважали –
Не всегда в бою везет.
Как-то раз его послали
Подавить немецкий дзот:
В мокрый снег во поле чистом
Зарывался батальон,
Не до нас артиллеристам;
Добровольцев – только он.
Дзот – с добротной амбразурой:
Три гранаты – псу под хвост,
Не пробьешь и пулей-дурой;
И тогда – во весь свой рост
Встал солдат. Вздохнули роты…
Сквозь шинельное сукно
Даже звука пулемета
Не слыхал уже никто;
Хоть летели слепо пули,
Но пришла уже пора –
Матерясь, вперед рванули
Под нестройное «Ура!»
…Он лежал чуть-чуть неловко,
С непокрытой головой;
Рядом – верная винтовка.
- Да, ребята… как живой.
Встал солдат, шинель поправил,
Пряча курево в кулак:
- Вот уж это – против правил!
Почему же это – «как»?
Вы, гляжу, меня отпели;
Но скажу я, братцы: нет!
Хватит фрицам и шинели,
Чтоб палили в белый свет.
Прострочили аккуратно:
Дырка к дырке; слышь, браток,
Не ходить же мне обратно –
Из своей плесни чуток...
В тот же день шальная мина
Тяжко ранила бойца.
Вот такая, друг, картина –
От начала до конца.
Воевать – трудна работа…
Замполит жалел порой:
- Вот убили бы у дзота –
Был бы в роте свой Герой!»